Вязью рун ледяных покрыт мой сияющий трон. И венчает чертог корона холодных сияний... Я гляжу сквозь метель на восток, где алел горизонт - Прорезает мой взор шелк рассветный заоблачных далей!
Над чертогом моим - бриллиант Полярной звезды, Лунный жемчуг обвил млечным блеском белые косы. Сквозь снежинок танцующих вязь ты меня не зови - Поцелую в висок, чертя снегом серебряным проседь...
В моем сердце - пурга и безумье свободных стихий, И душа моя - танец неистовых снежных метелей... Зажигаю я в полночь над миром шальные огни, Выстилаю всю землю покровом лебяжьим и белым.
Что мне слезы твои, если в сердце горит бриллиант, Что за дело до роз, замерзающих в сумрачном замке, Если иней рисует по стеклам невянущий сад, И цветы ледяные слетают с небес в нежном танце?
Не зови снова ту, чьи глаза - аметист ясных звезд, Шелк волос - серебро разметавшихся в снеге узоров... Мой венец хрусталем оковал сизый иней и лед, Платье вышито жемчугом и хризолитом морозов!
Солнцестояние. Солнце в смятении. Алые сумерки. Воронов пение Черные тени мне кажутся серыми в преодолении солнца - метелями Солнца стояние. Йоля мгновение. Листьями падуба сосны в смирении Пусть уйдут лишние, пусть придут вечные - день, что столь ранним сминается вечером
Солнце зависшее, розово-красное, небо застывшее духа над разумом Лес замирающий, след припорошенный, снег, выметающий пришлое, прошлое Чуждое, бренное, сгнившее, старое. И вытекающий с водами талыми Йоль можжевеловой ягодой стылою душу морозит по флангам и с тыла мне
Солнцестояние, краткое, низкое. Солнцу сто я - не я, душами близкими Йоль, пусть осыпятся с крыльев уставшие рядом стоять. Снег закроет пропащее Самый короткий день, ночь черной патокой липнет к лесам, что под тяжестью падали Лишнее снегом тяжелым обрубится, близкое в Остару сдружится, слюбится
Вперёд, наездники Асгарда! За нами, гномы, эльфы, тролль! Под сенью древнего Мидгарда Сошлись миры восславить Йоль! Глинтвейн и пунш рекой струятся, Имбирный чай и сладкий эль Фонтаном бьют - пиры продлятся В теченье долгих двух недель: Виват! Настали Ночи Духов - Нисходит в мир земной Народ Из всех преданий, мифов, слухов, Чтоб встретить здесь Солнцеворот! Пока богини Урд печальной Кружит Судьбы Веретено - Незримо пряжею сакральной Вчера и Завтра сплетено - И всюду пляски, песни, грохот, Тимпаны, скрипки, клавесин! Царит веселье, дружный хохот! А ароматы!... Апельсин В букете с ноткой нежной мирры С шафраном мягким - первый фланг! Затем сирень плывёт над миром, И, наконец, иланг-иланг... Разносят яства меж гостями Геката, Гея, Рианнон, Ра освещает пир лучами, Фей обольщает Аполлон... Взмывают кубки, брызжет пена, В разгаре празднество!.. и вот Сменяет Гелиос Селену И настаёт Солнцеворот... Великий Йоль - рожденье Света! Яви свой лик нам, День Судьбы! Даны все клятвы и заветы, Виток окончен ворожбы: Над разноцветием застолья, Сияя, юный день встаёт! Ещё горит полено Йоля, Огнём встречая новый год...
Ночь-солнцеворот. Звёзды, заигравшись в прятки, Прыгают на лёд, Капли чистого свеченья Сеет звездопад. От миндального печенья - Сдобный аромат. Пахнет мёдом и корицей Красное вино, Снег под окнами искрится Блёсткой пеленой. Под котлом в камине пляшет Юркий огонёк. Добрый эль в старинных чашах, С кроликом пирог, Ветви падуба и ели В пурпурной тафте, В золотистой канители - Вдоль карнизов стен. Шум весёлого застолья И костры в саду... Древние обряды Йоля Помнят и блюдут, Чтобы ясное светило Не смогло уснуть, Не забыв, поворотило На весенний путь.
В ночИ бесконечной Я путь свой стрелой прочерчу, И солнечный кречет Нескоро задует свечу; Сиянием крыл затмит, и ветром заговорит - Всё это после, Успеется,, А ныне полночь Приветствуйте.
Побелел, сбежавший от тепла Этот мир, и втянут в вальс метели, И пока ему не до глинтвейна - Он рисует на холсте стекла. Эй, не спи, звезда моя, мерцай: Не для нас пока огонь каминный, В блеске лунном снежная перина Не сковала землю до конца. Что ж, другим роднее в клетку плед, Манит запах имбиря и перца, И пускай спешат они согреться = Всё забудь, пьяней дурмана нет Чем ели дыханья морозного власть.
Ещё чуть-чуть, но сейчас – время сплетать слова В узор из снежинок, созвездье кристалликов льда, Смеха искристую вязь. Трудно ли оживать Весной, и придёт ли она – это всё ерунда: Уже разразилась зима, уже разразилась зима.
Жить – кружиться в пляске босиком, Ранить ноги крошевом хрустальным, И, немея, пить свой сон прощальный Перед долгим – или вечным – льдом. Краски жизни пусть пока поспят: Чёрный с белым царствуют до срока, Лишь рябины алой крови горькой Брызги ядовитые горят. Мёрзлый голос, сиплый, ломкий смех - У ветров сегодня нрав колючий, Старый мир пусть Фимбулвинтер крушит, Выпускает вьюги для потех: Рать снежных буранов на бой собралась.
Ты знаешь всё, но молчат звёзды и зеркала, И кружевом иней мерцает в твоих волосах. Пусть холодом мир обьят, Пусть по следам пошла Под звон колокольцев печаль и блистательный страх: Уже разразилась зима, уже разразилась зима.
Ночь обнимает, но ты не бледней, И убегай в чащу от фонарей. Всё пройдёт, это тоже – подснежник зимою; Привыкай, выживай – просто время такое. Приветствуй же долгую ночь, Зови бесконечную ночь.
Не согреться тебе, Герда, девочка, в декабре, Делит - дважды два, - пополам окно - рамы крест, Вьются локоны гордые по сторонам лица, Ты пройдёшь этот путь, хорошая, до конца.
Что хотела, то получила, - твоя вина, Ты же драмой своей, - как актриса игрой пьяна, Вот средь сцены стоишь, руки белые заломив, А вокруг вершится то ль быль, то ль жестокий миф.
Преломляются архетипы в твоём стекле, Ты идёшь через этих людей, как сквозь тёмный лес, Кто, - чудовищем, кто - грифоном, кто - дураком... Не смотри на них, не жалей из них ни о ком.
Герда, девочка, тебе зиму не пережить, Твоё сердце разбито, как зеркало Госпожи, Горечь горькая, боль неправая, губ тремор... ...Вот закатится солнце и станет совсем темно.
...Мимо бензоколонки, декабрьских фонарей, Проездной сжимай в кармане пальто, как крест, Доползёшь до метро, в чёрный омут его нырнёшь, Примостишься в вагоне, баюча меж рёбер нож...
Снег и розы, католическое Рождество, Свечи в церкви, - жёлтый пластик совсем как воск, Средь холодных камней ни жива стоишь ни мертва, Стали колом в горле речи чужой слова.
Ты, чужбина, кормила меня и поила, и я тебе благодарна, - целую руки твои, Бью челом до земли, прячу гордость за сапожок, Авангард мой сломлен, разбит и разоружён.
Ты ударишь по левой, - я правой не схороню, Я совсем растеряла стыд и честь и броню, Я иду по берегу, волосы распустив, И холодное море ревёт за косой: прости.
Ты мне лемех и ты мне нож, и палач и врач, Мы умылись виной вдвоём и узрели край В католическом храме над Тибром в солнцеворот... ...Ты качаешь своей серебряной головой...
Что ты сделал со мной, о, Господи, посмотри: На сто вёрст пожжено всё и выкорчеванно внутри, Словно твой легион прошёл по моей земле, Я тяну к небу руки в ссадинах и золе:
Развей по ветру молодость, пусть красота горит, Отними и зренье, и слух, отними и Рим, Но оставь мне искру надежды на дне ларца, Не гаси звезду, что когда-то зажёг ты сам.
Будет мне по вере моей: в церкви и в метро, В тонкой курточке кремовой я доиграю роль, Где горбатый мост, и зима, и не видно звёзд, И кулак с проездным в кармане промёрз насквозь.
Чтобы вышел из храма прекрасный, как Древний Рим Мальчик-Солнце в плаще цвета пламени и зари.
