Стучатся двое в дверь одну и ту же. Но только с разных, видимо, сторон, А узел вяжется всё туже, туже, туже!.. И невдомёк, что может лопнуть он!.. Толкают дверь – одну и ту ж! Навстречу! И стонут от бессилья: ну и вид! Дверь окаянная, хоть стонет, но - стоит!.. О примиреньи не ведётся речи!..
Друг друга им вовек не услыхать, Хоть связки разорвутся, хоть дыханье! Помогут им не крики, а молчанье, Но только не хватает сил – молчать. Им надо б перестать, остановиться, Умерить разыгравшуюся прыть!.. Один пускай тихонько постучится, Ну, а другой – попробует открыть!..
*** Ступай по земле, как по лезвию бритвы. Летай лишь во снах, но как ангел высоко. Отныне ты воин невидимой битвы. Мятущийся дух, отдан жизни на откуп.
Луч в темя проник неземной благодатью. Единый сосуд для свершения мести. Нарывы внутри – нелюбовь твоей матери. Надрывы снаружи – следы от злой плети.
нЫряешь от страха в шатёр одеяла. Его теплота – та священная ласка. Горючим слезам там ты волю давала. Омыт твой причал и сокрыт не напрасно.
Разутые ноги, раздетые плечи, А душу твою не найти в одеяле. Запреты и боль твоё тело калечат. Душа же сокрыта в глубоком подвале.
Отречься от мук и забыть о потерях Молиться Богам, что сама сотворила, Отважно и слепо, в свободу не веря. Гнетущий свой ад ты в себе растворила.
Удушливый запах домашних тиранов. Щенячий восторг от вина и похлёбки. Еще, всхлип и стоны текущего крана, Саднят в каждой точке, как злые нашлёпки.
Ты думал я пончик в молочной глазури. Велел быть послушной и ждать искупленья. Еще бы, твой разум, как древний Везувий, Настроен на эхо, ты тоже в нём пленник.
Нас здесь было трое. Мы все в твоей власти. Есть ты нам даёшь, и грозишь страшным зверем. Есть что-то слепое в твоих ипостасях: Себя ты не помнишь, в спасенье не веришь.
Так это ужасно. Тебя легионы. Ты зверь... Апокалипсис гнёт прутья клетки... Лодыжка в крови, нету больше патронов. лЬёт страх, мелкой дрожью по вздыбленным венам.
Но ты видишь шрамы на девичьем теле. "Ы-ы-ы" - звериный оскал, освещает прозренье. Хвала небесам, ты чиста словно ангел!
Вновь сама с собою Я веду беседу, Это паранойя, Жизнь подобна бреду. Я скачу сквозь время Словно кенгуру. Сунув ногу в стремя, Галопом под гору. Как бы мило было, В мире только я: Я себя забыла, Я себя ждала, Я себя любила, В муках родила. А потом убила И похоронила Под розовым кустом. Как же это мило. Нам не быть вдвоём. Не дарить улыбки, Не лобзать в уста, Не стоять у зыбки, Не дарить креста. И не целить метко Дуло между глаз. Пулю, как конфетку, Выпустив на раз: Одну прямо в сердце, А вторую в лоб. Ногу тут же в стремя, И опять в галоп. И скакать сквозь время Словно кенгуру. Это паранойя. Жизнь подобна бреду. Тихо сам с собою Я веду беседу. А в саду могила, Вянет без креста, Отравила корни Розова куста. Бесполезно плакать, Это нелюбовь, Словно яд трупозный Проникает в кровь. Тихо сам с собою Я веду беседу, Это паранойя, Жизнь подобна бреду.
В качестве иллюстрации: работа Питера Грича (Peter Gric) – австрийского художника, представителя современного сюрреализма и фантастического реализма.
***
Под впечатлением стихов с названием "Интерференция" в вариациях, а так же и прочих весьма далеких от поэзии научных понятий.
***
Просто чертовски интересно, зачем в поэтическом творчестве, так лишаться смысла? И находиться в нём так безлико и инертно, надеясь выехать на сложных понятиях. Кисло?
Сладко, горько, а может остро. Но никто без словаря, то понять не в силах. Сводит судорогой мозг, а может, горло. И молнией замкнуло электричество в висках.
А тот кто стоял рядом, или жадно хотел к тому искусству прикоснуться, протянет руку, и получив удар током никогда уже не сможет к нормальной жизни вернуться, как это не назови: интерференцией или злым роком.
Ведь нужно понимать, что просто слово - не имеет никакого смысла, А в контексте идеи, приобретает отдельный вид. И интерференция света, не тоже что интерференция полей напряжений. И отправляясь в эту экскурсию, каждому нужен свой гид.
Взаимоподавлением одновременных психических процессов, навряд ли заострим внимание на одном. В череде мартенситных превращений, Не станем новыми все равно. Но так хочется флюоресцировать, и фонтанировать оригинальностью.
В устойчивом желании вечных мозговых флуктуаций, хотим верить, что понимаем разницу. И находясь в точке мысленных бифуркаций, думаем, что парим, на деле мнем свою задницу.
Всё в том же месте... И равновесие вновь неустойчиво. Но, хоть ты тресни, чем непонятнее, тем больше кровь бередит чьё-то бредовое творчество. И флюоресцентные свечения накладываются волнами экстатического удовольствия от экзистенции некой интерференции.
И безумным вращением атомов, мы читаем прибывшие новые идеи, которые считаем своими, хоть и не знаем, что с ними делать. А собственное знание кристаллизуется в мартенситном превращении нашей генетической спиральной сопричастности.
В качестве иллюстрации: работа российского художника Колесникова Сергея Владимировича "Парадокс Мёбиуса".
*** Человеческий путь временем сочленён. Меры нет без тех, кто её исчисляют. Из вереницы рождений и похорон, В судьбах людей время себя продолжает.
Без способных осмысленно существовать, Содержанием наполняя пространство, Время утратит свою роковую власть, Становясь неоконченной строчкой станса.
Будет забыта форма круга, вектор стрел, Шейка песочных часов, спираль процесса. Человек даёт времени жизнь, бегом дел, Даже, спускаясь вниз, в пучину регресса.
Знаковая система, история вех, Прямая жизни делением линейки, Замыкает людской ограниченный век Существованием, бегущим по стрелке.
Линия с перекрученным краем склейки, Бесконечность людского движенья вперёд. Без шагающего по ней человека, Как феномен трансформации пропадёт.
Стены туманом под пальцы. Слепых глазниц полубезумный и мутный, забытый страх. Как же легко оступиться и рухнуть ниц, вновь заблудившись в навязанных кем-то снах. Из темноты мне является столько лиц. Звуки застыли, увязнув в колоколах.
Слишком затейливо? Или простой расклад? Ты не поверишь в пророчество-ведьмовство. Пячусь и падаю, только иду назад. Даже в кошмарах нащупавши статус-кво. Пара зачеркнутых (с силой) забытых дат. Не изменить, как не тужься, нам естество. Встретимся снова (поверь мне) у адских врат.
Демоны пляшут. Да только — еще не срок. Темень отступит. Ну, здравствуй, чтоль, новый день? И затаится до времени вновь порок. Я б отдала его (хочешь?) тебе в обмен. Только вот будет какой-то (не знаю) прок? Это проклятье, разлитое в нитях вен.
