Рейсфедером (*) по ватману скачки. Как гибко, хищно тело женщины - гепарда! На щелбаны играют простаки. Во лбу у каждого – алмазная кокарда.
Концы в воде и пьяные юнцы. Глаза кондуктора – миндалины на блюде. Минуты три до выхода в сенцы. Три мига до известия о чуде.
Три выдоха до третьих петухов. Четыре такта до экстаза, bona fide (**). Низам не достучаться до верхов, Верхи шампанью запивают мидий.
И, радугу попробовав на вкус, Сиди и заправляй носки в ботинки. Макай в кефир печенья половинки. Лапша с ушей, мотай её на ус...
Пунктиром Автор: Black Spirit
(*) Рейсфедером по ватману скачки - Рейсфедер. Чертёжный инструмент. Чертёжное перо, чертёжный инструмент для проведения линий и знаков на бумаге тушью или краской. Рейсфедер состоит из двух пружинящих створок, соединённых в одной точке ручкой. Щель между ними заполняется тушью или краской. Ширина линии регулируется поворотом небольшой гайки с насечкой. (**) Четыре такта до экстаза, bona fide - BONA FIDE (лат.) — заслуживающий доверия
С закрытыми глазами, Принимая всё на веру, Мы прощупываем пальцами Тонкие материи. Идём по паутине, не глядя назад. Кто сорвётся – плохой акробат. Мы – летучие мыши: Летим на звук. Избегаем касания Крыльев - рук. Мы вращаемся числами В сырой темноте. Пустыми записками: От меня к тебе. Покосились орбиты. Искрят полюса. Между нами и солнцем – Медуза - слеза. Бросай свои крылья-парашюты назад. Мне – нельзя – Я упал с паутины. Плохой акробат…
вы летите мои птицы, мои огненные птицы... не удержат воду счастья почерневшие ладони… мне осталось лечь на камни и с землёю этой слиться там, где холод… вечный холод … там, где небо свет хоронит, там, где корчится от боли недосказанное слово и струятся едким дымом догорающие нити…
а когда под слоем пепла не останется живого… возвращайтесь, мои птицы и меня саму сожгите.
огненные птицы (Избранное) Автор: Марина Лепина
Война застала на Эзеле нескольких советских актёров – мужчин и женщин. Днём мужчины вместе с бойцами рыли окопы и отбивали немецкие атаки, а женщины перевязывали раненых и стирали бойцам бельё. А ночью, если не было боя, актёры устраивали концерты и спектакли на маленьких полянах в лесу.
«Хорошо, – скажете вы, – конечно, в темноте можно слушать пение или музыку (если актёры поют вполголоса, а музыканты играют под сурдинку, чтобы звуки не долетали до неприятеля), но непонятно, как актёры ухитрялись разыгрывать спектакли в ночном лесу, где мрак плотнее, чем в поле или над открытой водой. Что в этом мраке могли увидеть зрители? Музыканты привыкли играть в темноте, но как же другие актёры?»
А они показывали морякам сцены из Шекспира, Чехова и «Профессора Мамлока» Фридриха Вольфа.
Но война и отсутствие света по ночам создали свои традиции и выдумки. Как только начинался спектакль, зрители наводили на актёров узкие лучи карманных электрических фонариков. Лучи эти всё время перелетали, как маленькие огненные птицы, с одного лица на другое, в зависимости от того, кто из актёров в это время говорил. Но чаще всего лучи останавливались на лице молоденькой актрисы Елагиной и подолгу замирали на нём, хотя Елагина и молчала. В её улыбке, в глазах каждый из моряков находил любимые черты, которые он давно, с первых дней войны, берёг в самом надёжном уголке сердца.
На Егорова зрители никогда не наводили лучи фонариков. Всегда он играл в темноте, и единственной точкой света, которую он часто видел перед собой, была большая звезда. Она лежала на краю моря, как забытый маяк. Её не могли погасить залпы тяжёлых батарей, не мог задушить жёлтый дым разрывов. Она сверкала, как напоминание о победе, неизменности мира, будущем покое, и, может быть, за это моряки и актёры полюбили эту звезду и прозвали её «подругой».
Струны на скрипке были порваны, и Егоров больше не мог играть. На первом же ночном концерте он сказал об этом невидимым зрителям. Неожиданно из лесной темноты чей-то молодой голос неуверенно ответил:
– А Паганини играл и на одной струне…
Паганини! Разве Егоров мог равняться с ним, с великим музыкантом!
Егоров медленно прижал скрипку к плечу. Большая звезда спокойно горела на краю залива. Свет её не мерцал, не переливался, как всегда. Звезда как будто притихла и приготовилась слушать музыканта. Егоров поднял смычок. И неожиданно одна струна запела с такой же силой и нежностью, как могли бы петь все струны.
Тотчас вспыхнули электрические фонарики. Впервые их лучи ударили в лицо Егорова, и он закрыл глаза. Играть было легко, будто сухие, легкие пальцы Паганини водили смычком по изуродованной скрипке. Слеза сползла из-под закрытых век музыканта, и в коротком антракте войны, в глухом лесу, где пахло вереском и гарью, звенела и росла мелодия Чайковского, и от её томительного напева, казалось, разорвётся, не выдержит сердце.
Последняя струна действительно не выдержала силы звуков и порвалась. Она зажужжала, как шмель, и затихла. Сразу же свет фонариков перелетел с лица Егорова на скрипку. Скрипка замолчала надолго. И свет фонариков погас. Толпа слушателей только вздохнула. Аплодировать в лесу было нельзя – могли услышать немцы.
(*) Мутабор - Мутабор (лат. «изменюсь, превращусь») — форма глагола muto (с лат. — «изменять, менять, обменивать, превращать») в первом лице, единственном числе, будущем времени, пассивном залоге (буду изменён/превращён). в сказке Вильгельма Гауфа «Калиф-аист» — заклинание, превращающее людей в животных и обратно. в романе Виктора Пелевина «Любовь к трём цукербринам» — приложение «Клоун» переноса вида одного выбранного объекта виртуальности на другой Mutabor — российский рэп-исполнитель, музыкант и диджей, бывший участник скандального хип-хоп-трио «Мальчишник» и альтернативной группы «Дубовый Гай» музыкальный альбом Алины Орловой название биокорпорации в цикле романов «Анклавы», основанном Вадимом Пановым Mutabor — ночной клуб в Москве __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
По синему морю, к зеленой земле Плыву я на белом своем корабле. На белом своем корабле, На белом своем корабле.
Меня не пугают ни волны, ни ветер,- Плыву я к единственной маме на свете. Плыву я сквозь волны и ветер К единственной маме на свете. Плыву я сквозь волны и ветер К единственной маме на свете.
Скорей до земли я добраться хочу, -Я здесь, я приехал!,- я ей закричу. Я маме своей закричу, Я маме своей закричу...
Пусть мама услышит, Пусть мама придет, Пусть мама меня непременно найдет! Ведь так не бывает на свете, Чтоб были потеряны дети. Ведь так не бывает на свете, Чтоб были потеряны дети.
Песенка мамонтёнка
A cultural reference to the work of Mr. Tarkovsky
День ли, вечер за окном — не понять было в хижине у ведьмы. Окна-то плющ да мох сокрыли, теперь избушку и духи лесные бы не нашли. Только страшной, худющей ведьме едино было, ночь ли, утро. Мела она пол, да ежу своему рассказывала:
— И тогда морская колдунья сказала русалочке: «Хорошшо, я превращ-щу твой хвоссст в человеческие ноги... Но вз-замен ты отдашшь мне сссвой чудесссный голоссс...
Ахнул ёж, воскликнул человечьим голосом:
— И этой колдуньей ты была? — Я? Не-ет. Но история поучительная.
Усмехнулась ведьма, дальше мести стала. А ёж насупился, по столу зацокал. Давно уж на столе сплелись царапины от его когтей, будто паутинка легла.
— А почему ведьма не помогла русалочке просто так? — С чего бы? — Так попросила бы золота! Сокровищ! Ведь русалочка была дочерью морского царя, она могла дать ведьме любые богатства! Но так... голос...
Скривилась ведьма Ястина:
— Много ты понимаешь! Чтобы колдовство сработало, надо частицу себя вложить. А то — здорово придумал! «Я его так люблю, так люблю, жить без него не могу. Поэтому пусть ведьма сварит зелье, пусть ведьма прочитает заклинание, пусть ведьма проведёт ритуал... а я посижу в сторонке, спою о своей любви»? Так чудеса не делаются!
Задумался ёж. А ведьма оперлась на метлу.
— Сокровища, золото!.. тебе они сильно помогли стать человеком? Да подумай сам, Ладомир: зачем чуду золото?
Ёж Ладомир хлопнул глазами.
— Твоя правда...
Тут стук в дверь раздался, да такой громкий! Ёжик вздрогнул: три месяца жил он у ведьмы в избушке и никто их не тревожил. Избушка-то посреди леса стояла, спряталась во мхе. Кто найти мог? А ведьма проскрипела, будто несмазанная дверь:
— Заходи, коль пришёл...
Показался на пороге широкоплечий воин. Лицо у него было доброе, глаза честные. Оглядел он избу, да раскрыл от удивления свои яркие глаза: ведьму увидел.
А ещё обманываю... и сливаю тех, кого ещё вчера воспевал (а)
Я внутри, внутри червя На дне океана, под толщей льда В сумрачном холоде, притихшей воды Во чреве монстра, созданья глубины. А может мы уже мертвы? А я душа, в заточенье сна? Тогда мир вокруг меня, отражение меня…
Во чреве червя…я! Я! Я! Я чувствую запах гнилья Все-таки я, во чреве червя. Полная галиматья…
Все остальные… как и я? В кишках червя? Да это же ерунда… Цивилизация таких как я… И то же трудится у червя?
Я внутри... Автор: Turist
Я хоть и ленивая, но не могу пройти мимо голой вечеринки, все уже увидели, написали, осудили.
А я рада, рада что эти не далекие, решили что им всё можно, что они неприкасаемые, что деньги решают всё!
Ивлееву терпеть не могу! Вот человек лично мне ничего не сделал, но вызывает мерзкое ощущение, как от таракана или слизи.
Не понимаю зачем её во всюду суют, она же бездарность полнейшая!
И да, я завидую!
Вот у меня никогда не будет трусов за 23 миллиона.
И васаби с ними, у меня только вопрос почему у неё трусы за те 23 миллиона, а у врачей, пожарных, учителей зарплата 40 тысяч?
Это где ж она, как и чем их заработала?
Очень рада, что концерты Киркорого у нас в Воронеже отменили, спасибо тем людям, которые подняли этот вопрос!
Я не только не стала бы платить деньги, да и мне бы заплати, не пошла .
Хотя если честно, мне очень нравиться одна его роль .
Помните новогодний мюзикл Вечера на хуторе близ Диканьки?
Он там чёрта играл, вот истина, чёрт и есть!
Не смогла пройти мимо шабаша, слаба я духом стала (Избранное) Автор: Сказки ленивой деревенщины
Мы идём, чеканя шаг напролом, напролом, Оставляя за собой бурелом, бурелом. Ну а наши города – и стройны! и сильны! Из земли торчит железо до Луны, до Луны.
В море танкеры и баржи всё плывут и плывут, А столкнуться морю нефть отдают, отдают. И горит опять вода – как всегда, как всегда. Чёрных птиц нам не забыть никогда, никогда.
В небе лайнеры летят – чудеса! вот это да! А озон уходит в Космос – навсегда, навсегда. И ничем их не закрыть дыры те, дыры те, Ведь находятся они в высоте, в пустоте.
МЫ ИДЁМ (ИЗБРАННОЕ) Автор: Константин Алексеев
Сегодня, Настя решила пойти на работу пешком, тем более это было недалеко , в пятнадцати минутах от дома. Погода этому благоприятствовала : было тёплое , тихое утро. Она шла по аллее и вдыхала прозрачный весенний воздух, радуясь солнцу, теплу, и пенью птиц. Ей хотелось влюбиться и любить такой любовью, которой ещё не было на свете. Весна – это всегда рождение чего то нового ,будоражащего душу и воображение .
Настя шла со своими мыслями и фантазиями в голове, не обращая внимания на прохожих . Вдруг она почувствовала на себе взгляд . Ей навстречу шёл молодой мужчина и пристально смотрел на неё большими голубыми глазами. Весь день , она думала о нём.
На следующий день она решила вновь идти пешком . Удивительно , она снова встретила этого мужчину. С этих пор она постоянно ходила на работу только пешком , и ежедневно они встречались глазами и проходили мимо. Они оба стали чувствовать какую то неловкость при встрече: вроде уже знакомы , а вроде и нет. Настя решила, что на следующее утро она поздоровается с ним, но он ей не встретился. Прошло немало времени, она продолжала ходить пешком, надеясь на встречу.
Эти встречи были для неё бодрящим эликсиром . Сейчас она ощущала себя неуютно, одиноко и тоскливо. Шёл последний месяц лета , а Настя никак не могла забыть тех голубых глаз.... В первое осеннее утро всех сотрудников пригласили в кабинет для знакомства с новым управляющим кампанией . Настя прошла , села за стол , и когда она взглянула на нового шефа – на неё смотрели те самые , голубые глаза…
Как летом в лесах, Кукует кукушка. В старинных часах Повторяет простушка.
Дверку откроет Разок и другой… Так что же такое Праздник зимой?
Стоит ёлка в нарядах, Горят тихо свечи. Пляшут блики в бокалах Вот он радостный вечер!
Дед Мороза подружка, Нам подарки несёт… Кукуй же, кукушка! Объявляй Новый год!
Новогодняя кукушка Автор: Анатолий Шатохин
Прошло пять минут после счастья… Всё началось той весной, когда не хотелось улыбаться, смеяться, радоваться…Люди сбрасывали тяжёлую одежду, будто она мешала им дышать полной грудью, выходили на улицу, оттаивали, оживали. Сердце болело от странного колючего ощущения того, что я лишняя в этой искрящейся феерии, хотелось уйти как можно дальше и закрыться как можно крепче. И, вдруг…появился волшебник!
Он загадочно взмахнул рукой, и вместо асфальта под ногами выросли прекрасные цветы, а солнце осыпало меня звеняще - золотой пылью. От неё бешено забилось сердце, и захотелось дышать…Вдох…Выдох…и снова вдох…Пыль осела на волосы, лицо, плечи, и я, подобно гадкому утёнку, почувствовала себя прекрасным лебедем и захотела летать!
Каждый день мой был одной из страниц чудесной удивительнейшей сказки. Мы встречали рассветы и кормили голубей. Всё в этом мире казалось элементарное простым и наивным. Познавая заново все человеческие радости, я искренне удивлялась голубому небу и пробивающейся из под прошлогодних листьев травке, а волшебник смотрел на меня и улыбался… Я смущалась, и загорался алым румянцем закат, мне становилось холодно и я, греясь у огня, таяла подобно прекрасной снежинке в руках.
А волшебник снова улыбался мне загадочно, подавал руку и провожал на следующую страницу. И я была готова утонуть в его добрых карих глазах…Вдох…Выдох…И я тонула, и таяла…А он только грустно улыбался в ответ и смотрел на меня…Я ничего не говорила, ведь он волшебник и знает все наши желания…Однажды он сказал:
- Я был прислан показать тебе сказку, чтобы ты улыбнулась и начала дышать. Но ты сама подарила мне чудо.
Его задумчивый взгляд вновь обратился ко мне…тогда его желание угадала я…Мимолётный поцелуй…Будто взмахнула крылышком бабочка…Она полетела дальше, а я осталась в его глазах…Оказалось, что для счастья нужно совсем немного……Вдох…Выдох…И только одно слово на бумаге: «Люблю»…прошло пять минут после счастья, и лишь золотая пыль блестит на ресницах…
Разведённый олигарх Обломов (*) .. Только для горничных с хорошей кармой
(*) Разведённый олигарх Обломов - Культурная отсылка к роману И. А. Гончарова - Обломов
18+ (!)
Ты держишь в руках стеклянный сосуд, Пока другие бездарно сосут, Сосуд из прозрачного тонкого льда, Внутри не простая бунтует вода, Внутри - водопад, смесь из взглядов из слов, В сосуде - невинная вера в любовь. Несчастную веру ты прячешь от всех, Снаружи - обида и горестный смех. Снаружи все жаждут отсюда испить, И каждый пытается чашу разбить. Ты веришь? Наивный! Вокруг - мозгоёбство. Ты плачешь? О боже, какое уродство! Ты куришь и пьёшь, а в попытках забыться Всё самое ценное может разбиться. И хрустнет металл... Всё, чём ты дорожил, В мгновенье покинет. Любил ли? Любил? Да что же ты врёшь...То, что было, всё бред. Раз вера погасла, любви больше нет. И тем, кто сосуд свой разбил, надо знать: Вам всем остаётся бездарно сосать....
Про сосуд Автор: Полина Великая
Он был оттуда – из девяностых: суетился, рисковал, выдумывал, пробовал, учился, терпел, создавал, торговал, добывал, строил, обманывал, прятался, притворялся, друзей растерял, семью не сберёг. Но никогда при этом ни о чём не жалел, не унывал и всё время мечтал. А мечта его сводилась к одному – стать богатым.
И стал ведь, к пятидесяти годам. Денежки за сдачу коммерческих помещений поступают, проценты по разным вкладам тикают, за рубежом кое-что имеется, дом под Балашихой. А дом-то какой, туристов водить можно: колонны, картины, люстры, рояль, бассейн, биллиард, бультерьер и домработница.
Именно с этой домработницей он познакомился специально. Выследил её в музыкальной школе, пришлось как-то самому явиться туда по акции своего благотворительного фонда.
Обглядел молодую учительницу со всех сторон и твёрдо решил, что такая здоровая и постоянно манящая к себе женщина под боком не помешает. Приставать к ней можно будет, когда захочется, без лишних приключений и обязательств. А хотелось ему почти всегда, сам порой удивлялся этому.
И сыграл он свою партию любителя музыки и порядочного мужчины, как по нотам. Ни с каким сопротивлением морального или иного характера он не столкнулся. Деньги определили всё. Однако через полгода воскресным утром возник у него в доме шибко взволнованный муж этой самой домработницы. Который, как выяснилось, был абсолютно убеждён, что жена его получает очень хорошие деньги не только за то, что кофе варит и пыль протирает. Хотя в действительности на пыль она могла не обращать никакого внимания.
– Я против! – заявил ревнивец с видом участкового полицейского. – Думаете, если вы богатый, то все женщины ваши. А вы не учитываете, что у чужой жены муж есть, ребёнок маленький. Не всё продаётся, господин олигарх. Так что, увольняйте. Она сюда больше не придёт. – Погоди, – успокоил его «олигарх». – Давай рассуждать логически. Вот несколько посылок или вопросов. Ты доволен зарплатой жены? – Допустим. – Супружеские отношения у вас продолжаются? – Допустим. – С сынишкой всё в порядке? – Допустим.... – Да это не «допустим», любезный, а замыкание терминов в бесспорное заключение о наличии положительных данных. Ты знаком с формальной логикой? – Конечно. – Тогда продолжаем. Жена твоя возвращается домой вовремя? – Да. – В хорошем настроении? – Да. – Выходные она дома? – Да. – Дачу начали строить? – Да. – Это не просто «да», любезный, а обобщающее отрицание в форме среднего заключения об отсутствии семейных проблем. Так? – Выходит, что так, – наморщил лоб муж домработницы. – Теперь между нами, – вкрадчивым тоном предупредил хозяин роскошного дома. – Лет мне уже много, здоровье ни к чёрту, и для баб я давно мертвец. Соблазнять чьих-то жён мне ни к чему. Раньше я девок себе заказывал, на час или на ночь. Зашла в ванную, вышла, обслужила и с глаз долой. А твоя жена у меня работает, пашет по - чёрному, понимаешь. Как крепостная у барина. Она в моей ванной не моется, а чистоту в ней наводит. Потом бельё стирает, полы драит, мусор выносит, цветы поливает, собаку кормит, ногти мне подстригает. Ты ногти на моих ногах видел? – Нет, – честно признался муж домработницы. – И не надо, – с брезгливым выражением лица, предостерёг щедрый работодатель. – За такую мерзкую процедуру я твоей жене отдельно плачу. И как вот ты себе это представляешь. Она ухайдакается за день до полного изнеможения, посидит устало на кухне, потом подходит ко мне в фартуке замызганном, с мылом хозяйственным, с порошком стиральным, с ведром помойным, с вантузом в руках, а я, значит, к ней приставать начинаю. Не хочу, не могу, но пристаю. Так, что ли? Где логика-то, сам посуди! – Согласен, нету. – Вот и не забивай себе голову разными бесполезными фантазиями. Как работала твоя жена у меня, так пусть и работает, пока силы есть. Всё равно таких денег она нигде больше не заработает. Давай лучше выпьем за знакомство. – Извините, я за рулём. – Тогда прими от меня подарок, дома с женой выпьете, – ободряюще улыбаясь, произнёс «олигарх» и вручил незваному гостю бутылку дорогущего коньяка. – Учись рассуждать логически.
А. Посохов Логика олигарха (Избранное) Автор: Александр Посохов
Чёрною кошкой ночь разлеглась за окном. Тонкой полоской лунный вливается свет. Лёгкими комнат дышит прохладою дом. Что-то в тетрадку пишет на кухне поэт.
Слышно, как в кране капает тихо вода. Время застыло воском сгоревшей свечи. Пальцами ветер трогает струн провода. Где-то ночная птица, проснувшись, кричит.
Скоро растает серый на улицах снег. Зеленью буйной вспыхнут кварталы вокруг. Пары влюблённой звонкий доносится смех. Звёзды тускнеют. Ночь замыкает свой круг.
КРУГОВОЙ ЦИКЛ Автор: Чаузов Борис
– Хочешь верь, хочешь не верь, а дело было так…
Цейлон. Порт Коломбо. У раскалённого солнцем причала стоит грузовое судно «Евгений Онегин». Идёт разгрузка. Слышатся крики докеров и команды, гул кранов, тарахтенье судовых лебёдок.
Из трюма медленно поднимается на гаке портального крана голубая «Волга».
Наверху, на палубе, распоряжается боцман. Боцман гол до пояса по случаю тропической жары. На его груди всевозможные татуировки.
– С-под груза уходи! – кричит он вниз. – Я вас прошу, товарищ Сидоренко, не вводит те меня в соблазн, я же дал обязательство не допускать выражений! На оттяжке не зевай! – кричит он в другую сторону. – Лево бери!
Возле боцмана останавливается капитан «Евгения Онегина» Василий Васильевич – пожилой моряк с добрым, простодушным лицом.
– Эх, боцман, боцман… – задумчиво говорит он, разглядывая графику на теле боцмана. – Разве вам, боцман, тут место?.. – А где же мне место, товарищ капитан? – с недоумением спрашивает боцман. – В Третьяковской галерее вам место, товарищ боцман, – вздыхает капитан.
К капитану подходят торговый агент в шортиках, с раздутым, как бурдюк, портфелем и маленький толстяк в чёрном суконном костюме, при галстуке. Это знакомый нам Шулейкин. С его лица градом катится пот.
– Как бы чего не было… боюсь, как бы чего не было… – стонет Шулейкин, едва поспевая за шустрым агентом. – Ерунда! – отмахивается тот. – Только не вмешивайтесь. Я сам обо всём договорюсь.
Подойдя к Василию Васильевичу, он бодро рапортует:
– Груз прибыл, товарищ капитан. Можно принимать! – Вот и отлично, – говорит капитан. – А какой груз? – Груз палубный, всего двенадцать мест. Документы в порядочке! – Что-то в голосе агента заставляет капитана насторожиться. – А всё-таки, какого характера груз?
Шулейкин тихо говорит агенту:
– Вот узнает он, какой у нашего груза характер… – Груз как груз! – перебивает агент, бросив на Шулейкина злобный взгляд. – Я же говорю: двенадцать мест!..
С нижней палубы доносится взрыв хохота. Капитан оборачивается.
… Это смеются два матроса и буфетчица Марианна.
– Мотя! Работай! – требует Марианна.
Сидоренко достает из кармана губную гармонику.
– Да у меня ещё не выходит… – стесняется Мотя.
Старательно и неуклюже он начинает отбивать чечётку.
Капитан с мостика горестно смотрит на это безобразие.
– Так вы говорите, двенадцать мест? – механически переспрашивает он, но мысли его заняты другим.
… На звук гармоники уже идёт старпом. Это мужчина большого роста с суровым и замкнутым лицом, одетый в морскую форму.
– Это что за балаган?! – спрашивает старпом металлическим голосом.
Музыка оборвалась.
– Простите, товарищ капитан, – бормочет Мотя.
Марианна тихо говорит Сидоренко:
– Сейчас скажет: «Я уже два года не капитан…» – Я уже два года не капитан, а помощник, – строго говорит старпом. – Попрошу без заискивания… – Теперь он скажет: «А вас попрошу в рабочее время не отвлекать команду…» – шепчет Марианна. – А вас попрошу в рабочее время не отвлекать команду, – строго продолжает старпом, обращаясь к девушке, – делаю вам замечание…
Матросы поспешно удаляются. Марианна исподлобья смотрит на старпома.
– И потом – что это у вас на голове? – Обыкновенная причёска, – отвечает Маришка. – Называется «я у мамы дурочка». – Очень жаль, что форма соответствует содержанию…
Капитан, забеспокоившись, начинает спускаться с мостика.
– Значит, начинаем погрузку? – спрашивает его спину торговый агент. – Да-да, конечно… – бормочет капитан, не оборачиваясь.
из книги Алексея Каплера и Виктора Конецкого - «Полосатый рейс»
.. им была оставлена самая противоестественная форма общения — война. Солдатам вдумчиво объясняют, кого им надо будет прикончить в случае начала боевых действий: солдатский враг абстрактен, и поэтому о нём можно выдумывать что угодно. (Артём Боровик - «Как я был солдатом американской армии»)
Нас обижают сильные мужчины, Не замечая что есть "слабый пол", Так часто забывая без причины, Что нужен только добрый разговор. С нас требуется быть лишь "под рукою" Да "под ногами" не мешать, когда С утра пораньше, гордые мужчины Большие покоряют города. У них всегда глобальные работы, Машины, самолёты по нутру... А бабьи слёзы, болтовня, заботы Настырно нарушают тишину.
Обида женщины (Отрывок) Автор: Алла Леванович
.. очень хорошая традиция широко отмечать проводы в армию. На такие проводы мы и попали с Веркой Фоминой, с которой вместе работали. Она пригласила меня к себе в гости.. Что будут проводы, мы не знали, поэтому попали «с корабля на бал».
Только выскочив из автобуса и встретившись со своими земляками, Верка тут же узнала, что сегодня будут провожать такого - то, и она должна быть обязательно. Так, как мы прибыли вместе, я без всяких приглашений попадала туда же, куда и Верка автоматически.
В этот же вечер мы, в полной боевой раскраске, отправились на гулянку. Я по какому-то наитию поняла, что нужно запоминать дорогу, так, на всякий случай. В нескольких местах нас облаяли собаки, а в одном чуть не покусали, так что пришлось спасаться по бездорожью, и на место мы прибыли в грязной обуви и с грязными ногами. Нам пришлось старательно вымыться у уличной колонки, после чего бодрым шагом, вихляя и рисуясь, мы влились в толпу провожающих. Меня кое с кем наскоро познакомили, в том числе и с лысым новобранцем Коляном и его другом Серегой. Коляна провожала невеста.
Серёге, видно, уже приелись все местные девицы, и он решил приударить за мной. В общем, весь вечер мы были вместе, и всё шло по плану: столы ломились от угощения, родственники плакали и хлопотали, играла гармонь и пелись застольные песни, говорились тосты и дарились деньги «на дорожку». Молодежь отдельно танцевала под магнитофон.
С самого начала вечера мне показалось, что новобранец Колян, что называется «запал» на меня. Но у него невеста рядом и собирается его ждать, и всё уже решено… И я постоянно чувствовала, что Серёга стоИт буфером между мной и Коляном.
Но в один прекрасный или не очень момент Колян в наглую пригласил меня танцевать и сказал, что я ему очень понравилась, и если я согласна его ждать, он сейчас же бросает свою невесту, и по его возвращении мы немедленно женимся. Я была в шоке, невеста, видя наш танец – в истерике. Серёга, не долго думая, и ни в чём не разбираясь, а следуя первому движению души, дал Кольке в глаз, и завязалась драка. Друзей разняли, но Серёге досталось крепко: у них с Коляном разные весовые категории. Мы с Серёгой пошли к той же колонке, смыли следы драки, и я попросила проводить меня домой. Верку я давно и безнадёжно потеряла и поняла точно, что возвращаться мне придётся самостоятельно.[/size [size=16]Но Серёга был не в состоянии никуда двигаться и повёл меня к себе домой, хотя я и была против, ведь это неудобно, и что люди скажут. Но мы прокрались очень тихо в какую - то комнату и завалились на какую-то кровать, не раздеваясь и сразу же заснули, как убитые, как два бойца после боя.
Проснулась я от звука голосов: кто - то пытался рассмотреть, с кем это спит их Серёга. Я укрылась с головой покрывалом, но чья - то рука отогнула его край, и все увидели меня. Но я сделала вид, что сплю, мол, я – не я и хата не моя. Никто из них меня, естественно, не знал, и в мой адрес были высказаны неприятные отзывы. От ужаса и стыда я готова была провалиться сквозь землю, а Серёга спал сном младенца: он, видно, не привык считаться с мнением окружающих.
Когда проверяющие ушли, я тихо выбралась из дома и, как ветер понеслась домой к Верке. Я не помню, как я нашла дорогу, но что я благополучно миновала всех собак, это удивительный факт. Я, как будто бы стала для них невидимой. Так, может быть, когда человек пребывает в шоковом состоянии, собаки на него не реагируют?
Я благополучно доспала остаток утра, дождалась, когда вернётся Верка (в это время у неё начался бурный роман на сеновале, поэтому я её и потеряла). И нам снова нужно было идти на проводы. Как я ни отпиралась, Верка меня всё - таки потащила. Когда я ей рассказала, что произошло, то она не очень удивилась и сказала, что у них ни одна гулянка без драки не обходится. И над Колькиным предложением посоветовала подумать, она может передать ему мой адрес. Я категорически отказалась.
Когда мы пришли на место и зашли в дом, то первое, что я увидела – кровать, на которой лежали Колян с невестой. Невеста плакала, а он её успокаивал. У меня эта сцена всю жизнь стоит перед глазами. Я должна была чувствовать себя виноватой, но я не чувствовала, тем более, что я была с Веркой. Её наглый и задиристый нрав знали все, и с нами никто не пытался выяснять отношения.
Сереги нигде не было, а мне не очень-то и хотелось с ним хороводиться. Но одна тётка меня стала в упор рассматривать и показывать на меня пальцем. Оказалось, что это мать Серёги. К моему удивлению, она довольно дружелюбно заговорила со мной и сказала, что через неделю и Серёгу забирают в армию и чтобы я, как невеста приехала его провожать. Я не знала, что сказать, я не готова была к такому сюжету. И пока не было Серёги,его мать старалась меня опекать и, практически, уже относилась ко мне, как к своей невестке.
И всё время я продолжала чувствовать на себе Колькины взгляды. В какой - то момент Верка взяла меня за руку и куда - то потащила. Мы миновали хозяйственные постройки, и она сказала: «Стой здесь!», а сама исчезла. Минут через пять появился Колян, сказал, что говорит со мной в последний раз, просит мой адрес и ещё раз подумать. Быстро поцеловал меня, крепко прижав к себе. И тут я увидела у него на глазах слёзы. Мне было его искренне жаль, но он был герой не моего романа.
На этом мы и расстались. В этот же день я уехала домой, а Верка ещё ездила провожать Коляна в военкомат, и прогуляла рабочий день. За это её чуть не уволили. Как сложилась судьба Коляна – не знаю. Моя – не сложилась.
Проводы в армию (Избранное) Автор: Галина Вертиева
