В общем все живы и здоровы, просто дискурс просто театральных мистерий .
Дана Сидерос
Говорит старуха старухе: приходи хоронить меня. Точной даты пока не знаю, где-то на днях. Говорит старуха старухе: я устала, я не пойду. Ты куда спешишь? Давай не в этом году?
Говорит старуха старухе: будут суп, блины и кутья. Где ещё ты таких, скажи, отведаешь яств? Говорит старуха старухе: далеко до тебя, кума. Я, пока доползу, пожалуй, помру сама.
Говорит старуха старухе: ну и к черту тебя, карга! И бросает трубку. Проще в гости зазвать врага… И стоит у окна, и дышит, гладит пальцем морщины рам, и решает пока и вправду не умирать.
Отредактировано Дмитрий Ленин (2023-02-15 19:20:08)
Небольшая история (но не нарратив) о том, что не все альтернативы одинаково полезны.
Как мы выяснили, государственная история западной Европы не может объяснить, как и почему испанцы оказались в Нидерландах. Вместо серьёзного разговора нам предлагается детский лепет о лавстори между молодым принцем и сошедшей с ума от этой любви Офелии. Вот после таких заходов людей больше не принимают всерьёз, а в случае финансовых обязательств так ещё и с позором изгоняют из акционерных обществ.
Дмитрий Галковский. РАНИЦЫ ИСТОРИИ – 6, ИЛИ ТРИ ФРАНЦУЗСКИХ ПРЫЩА. Избранное. Не совсем аутентичное.
Отредактировано Дмитрий Ленин (2023-02-17 09:25:57)
Три станции погружения или таблетки спущенные сверху
Под колесами любви, это знала Ева, это знал Адам — Колеса любви едут прямо по нам И на каждой спине виден след колеи Мы ложимся как хворост под колеса любви Под колесами любви Под колесами любви Под колесами любви Под колесами Утром и вечером, ночью и днем По дороге с работы, по пути в гастроном. Nautilus Pompilius
Держать руку на пульсе жизни, ногу на педали газа... Можно по-настоящему жить только тогда, когда находишься в движении: мчишь на предельной скорости, и все проносится перед глазами... Жизнь соткана из эмоций, как кино из кадров, но у кого-то на старость лет в памяти сохраняется только несколько значимых эпизодов: влюбился, женился, стал начальником…И все. Люди берут красивые коробки, предназначенные для воспоминаний, прячут туда все самое сокровенное, запечатывают, чтобы ни с кем не делить, несут всю жизнь. А потом открывают – а там пусто. У всех свои коробочки, в которых найдется несколько ценных кадров-мгновений. Но если задуматься: зачем смаковать события, обсасывать как кислый леденец, когда по-настоящему важно только то, что происходит в сию секунду? Ведь жизнь это и есть мгновение, и незачем его дробить. Мы проживаем жизни, как дни. Умираем, рождаемся, снова умираем…Нас кладут в черные коробочки, а потом достают – и обратно в кружевные конвертики. По кругу. В чем же тогда смысл? Быть рядом с теми, кого любишь. Это мне сказал один безумец. Он всех умнее? Может быть…Он уверен, что есть таблетка, которая помогает людям встретиться.
*********************************************************************************************************************************************************** – Так съешь таблетку. Это таблетка от желаний, страха и голода. Ты попробуй. – Я не употребляю ничего подобного, – сопротивляется Саня, чувствует приторно сладкий запах и ощущает на шее чьи-то руки. Он вырывается и видит, что его хотела задушить молодая рыжая красотка с увядающим цветком волосах. У нее из подмышек торчат целованные мешки. – Что это? – Парашют! – поясняет лодочник – Один день здесь, а ее все здесь уже прозвали парашютисткой. – Есть тут доктор? – говорит куда-то в пустоту Саня и истерически смеется. Девушка с презрением смотрит на Саню: – Хочешь я покажу как умею летать? Она подбегает к окну. Но останавливается. – Забыла, что мы на первом этаже… Саня подходит к девушке и отмечает, что она единственная в хостеле от кого не исходит зловонный запах. Рыжая внезапно своими маленькими пальчиками зажимает его нос, в это время старик заталкивает таблетку ему в открывшийся рот. Пилюля тут же растворяется, становится горько, немеет язык.
Чудо-пилюли
На секунду Сане кажется, что все вокруг него немного вращается, звуки доносятся как будто откуда-то сверху. Появляется легкость. Он ясно видит, что находится в каком-то незнакомом месте. Похоже, что это крыша многоэтажного дома. И вот его ноги отрываются, и он взмывает ввысь как вертолет. Весь город – как на ладони. Все до боли симметрично и безумно красиво. – Понимаешь теперь? – откуда-то доносится голос парашютистки – Эти таблетки помогают побороть в себе страх и выйти из тела. – Зачем? – не понимает Саня – За нами следят надзиратели. Их цель заключается в том, чтобы прерывать такие полеты в пространстве. Ведь пока таблетка действует, ты всемогущ. Ты ясно понимаешь: кто ты, чего хочешь, можешь без труда узнавать своих. – А кто такие «свои»? – КБД. Клуб близких душ. В простонародье их называют «родственные души». Ты же в курсе, что люди постоянно перевоплощаются, и с каждой новой жизнью забывают все, что было в прошлых? Соответственно ты не помнишь тех, кого любил. Ты мучишься, ищешь… Вас просто разбрасывают по всему земному шару…Во-первых, кому-то чужому вы нужнее, а, во-вторых, это делается для того, чтобы манипулировать вами, заставлять страдать и таким образом развиваться…Ведь если люди не будут испытывать этого непонятного чувства тоски, одиночества, искать свой путь, своего спутника, то никто не станет ни к чему стремиться. А это попортит статистику. – И в чем смысл? – В том, чтобы собрать клан родственных душ – То есть завести семью? – Типа того, только это такая семья, которая тысячелетиями с тобой. Без этой таблетки сложно найти и узнать друг друга. А с ней – ты сразу видишь: кто где. ************************************************************************************************************************************************************ Прошла неделя. Саня снова смотрит на ряд коек. – Как в хостеле, только воняет спиртом и люди слишком неактивные. Покойники и те были шустрее, – думает он, разглядывая больничную палату. Сегодня его выписывают. – Как новенький, – говорит доктор Ленке, которая пришла за ним. Они мчат по городу, смеются и дурачатся, как будто ничего и не было. – Ты знаешь, мне приснился ужасный сон: покойники обступили меня со всех сторон и хотели, чтобы я отдал им свое тело, в какое-то мгновение подумал: раз им так нужно мое тело, то пусть забирают. Но потом вспомнил о том, что пообещал тебе чай я, а не кто-то другой. И поэтому мы должны были встретиться еще раз как минимум. – Как же сильно я переживала, когда получила от тебя смс, где ты писал, что льет дождь, ты летишь по пустой дороге, и за городом так прекрасно, что ТЫ РЕШИЛ ОСТАТЬСЯ ТАМ НАВСЕГДА. Как это навсегда? Мне стало просто не по себе, – Ленка плачет – Врачи сказали, что тебе невероятно повезло – это чудо... – Это прозвучит странно, но чем я дальше уезжал, тем больше думал о тебе. Если бы я не уехал так далеко, и со мной не произошло бы все это, наверное, мы бы, – он не стал продолжать. Саня вспоминает легенду про надзирателей, которые мешают людям встретиться. Про чудо-таблетки тоже. Но решает, что это незачем рассказывать, чтобы не пугать девушку. А просто говорит: – Мы победили – Кого? – Всех
Мария Макссимова - Колёса любви. Избранное.
Отредактировано Дмитрий Ленин (2023-03-05 15:54:06)
Remember / boy / my name is ......... / I need to be called
for a cup of coffee
Изначально было пространство. И внутри него, "жили" точки. Точек было очень много. Но они были маленькими и безмозглыми. Потом, кто-то подал идею (или подключил батарейки, я уже не помню) и точки пришли в движение. Обрадовались и замигали. Точки заметили, что чем больше их собиралось вместе, тем ярче и информативнее, становилась общая картинка. Точкам это ужасно понравилось и многие из них, стали цепляться друг за друга. Время шло - и желания перерастали в привычки, а привычки превращались в потребности и стали называться иначе. Появились: долг, честь, совесть... И понятие "наше время" У каждой группы мигающих точек, были свои: долг, честь, совесть. И только время, было одним на всех. Но, так как всех было много, а время одно, то его никак не получалось поделить и забрать себе. Из-за этого, точки злились и собираясь в большие группы, налегали одни на других. Группы точек, называли себя фигурами и всегда выстраивали свои ряды. Фигуры имели разную форму, в зависимости от географии своего "рождения". На Востоке, они были спрессованными до нельзя и имели форму куба. На Западе, жили самые "крученные" и выглядели они зигзагообразно. Южане и Северяне, внешне мало чем отличались, разве, что небольшой загагулиной, которая имелась у Южан, Северяне же были прямыми, как палка...
[/url]
Не помню, кто изобрёл эту игру, но кажется смысл её сводился к тому, что следовало, по возможности максимально сблизить все фигурки. Север с Югом, Юг с Западом, Запад с Востоком... Независимо от формы, всех надо было примирить и объединить. Чтобы подняться на следующий, более высокий уровень... Интересная была игра - Тетрис.
Как решить шахматную головоломку на озере Марунвим
«Движенья рифм и танцовщиц крылатых Есть в шахматной задаче. Посмотри: Тут белых семь, а чёрных только три На световых и сумрачных квадратах.
Чернеет ферзь между коней горбатых, И пешки в ночь впились, как янтари. Решенья ждут и слуги и цари В резных венцах и высеченных латах»…
Владимир Набоков
Волшебная игра!
Тускло освещённая комната. Книжные шкафы до потолка. В синих сумеречных окнах падают мягко разлапистые хлопья снега. Окна отражаются в огромном старинном трюмо из красного дерева. В зеркале отражаются книжные шкафы, коричневый щербатый пол, белый потолок, мелькающие фиолетовые тени прохожих на улице, широкая кровать, застеленная кружевным покрывалом, важные подбоченившиеся подушки – мять их ни-ни! И мальчику с большими выразительными тёмными глазами, приникшему к сказочному стеклу, казалось, что там – другой, необычный мир, только внешне похожий на этот. И что он когда-нибудь обязательно попадёт в него. Однажды дома никого не будет, он пододвинет вон ту зелёную трёхногую табуретку в углу, заберётся на неё, и – шагнёт. Шагнёт! – в зеркало.
Волшебная игра!
Мальчик неожиданно оказывался в смежной комнате. Там, за столом, над деревянной четырёхугольной доской в клетку, уставленную причудливыми чёрными и белыми фигурками, склонились задумчиво друг против друга отец с тёткой. Прислонясь к дверному косяку, мальчик заворожёно наблюдал, даже не вникая в саму суть игры, за затейливыми перемещениями и танцами всех этих слонов (тётка звала их – офицеры, правильно – какие ж это слоны?), коней и ферзей, и чувствовал тут какую-то тайну. Шахматы – а именно так называлась игра, непостижимым образом была продолжением того, зазеркального мира… Сейчас – вспыхнут фосфорическим огнём колдовские фигурки, комната озарится сиянием… Свет ударит из всех окон и зеркал… Шагай же, ну? Иди, иди, иди же в него!..
Дорога ведёт под обрыв, Где стала трава на колени И призраки диких олив, На камни рога положив, Застыли, как стадо оленей. Мне странно, что я еще жив Средь стольких могил и видений.
Я сторож вечерних часов И серой листвы надо мною. Осеннее небо мой кров. Не помню я собственных снов И слез твоих поздних не стою. Давно у меня за спиною В камнях затерялся твой зов.
Арсений Тарковский - "Оливы". Избранное.
Несколько лет назад я проводил свой отпуск на Итальянской ривьере. Маленький отель, вкусный ужин, теплый вечер, солнце, мимозы, голубое море, синее небо… Редкие забастовки энергетиков, почтовых работников и железнодорожников не портили настроения, даже если случались одновременно. Я гулял в оливковых рощах, сидел под пальмами, ходил по берегу, покупал безделушки, читал книги… Оливковые рощи были везде. Деревни утопали в зелени их листьев. Однажды я даже видел сбор урожая: мужчины забирались по стволу вверх и сбивали плоды длинными палками, в то время как женщины и дети собирали падающие оливки в корзины и навьючивали ослов. Странно, что местные оливки не идут в пищу, в отличие от испанских. Их сразу пускают на масло.
За ужином я с трудом сдерживаю смех – по блестящему паркетному полу ресторана ко мне катится, покачивая боками, толстая и сочная оливка. Отставив бокал с вином, я наблюдаю за ее движением. Мой столик стоит отдельно, в дальнем от входа углу. Траектория, по которой, виляя боками и раскачиваясь, катится оливка, выглядит странной, но я отношу это на случайность. Синий, почти черный плод подкатывается ко мне и останавливается, упершись в лакированные чёрные туфли.
Я наклоняюсь и беру оливку в руки, поворачиваясь к сидящей невдалеке девушке лет двадцати, со стола который упала ягода. Кладу трофей рядом с бокалом, подложив белоснежную салфетку. Девушка смеется и делает извиняющийся жест. Так получилось, что потянувшись за тарталеткой она нечаянно взмахнула рукой и насаженная на вилку оливка слетела на пол. Через секунду девушка отводит взгляд и вопросительно смотрит на сидящую рядом мать – дородную, суровую женщину, неодобрительно качающую головой.
Инцидент исчерпан. Я заканчиваю ужин, заворачиваю оливку в салфетку и убираю в карман, предварительно убедившись, что на меня никто не смотрит. Зачем-то несу ее в номер и кладу на журнальный столик между разложенными книгами, компьютером, мобильным телефоном, и газетами. «Пока сохраню» - думаю про себя. Идти к людям не хочется, поэтому я остаюсь в номере, где кладу ноги на стул и листаю случайно оказавшийся под рукой журнал с огромной статьей про учение Зигмунда Фрейда. Странное совпадение? Включаю компьютер и просматриваю электронную почту. Сосредоточиться на чем-либо не получается. Снова и снова воображение рисует подкатывающуюся к моим ногам оливку. Наверное, это связанно с моими «комплексами» и «подавленными желаниями», о которых так много пишут в журнале. За крутящейся на полу оливкой я вижу глаза улыбающейся мне девушки. Веселая, стройная, красивая дочь, и угрюмая мать – английские туристы. Они поселились в отеле несколько часов назад. Погружаясь в сон, я думаю о первой женщине на земле, катнувшей по изумрудно зеленой траве первого в мире сада роковое яблоко своему мужчине.
Я увидел её, и сердце мое замерло. Она была словно не из этого мира, дитя ночи и теней, прекрасная вампирша с манящей улыбкой и паутиной на щеке. Девушка тряхнула своей милой головкой, короткие волосы упали ей на щеку, и она улыбнулась. В этот миг время для меня словно остановилось. Подвернув рукав своей белой рубашки, она мельком глянула на меня. Девушка представилась как Мертвая Невеста Сатаны, тогда я не удивился такому прозвищу, на концерте «Король и Шут» кого только не встретишь. Мне всегда нравился определенный тип девушек, и Невеста Сатаны никак не подходило под него, но, тем не менее, я влюбился. Я как дурак, не переставая, смотрел на новую знакомую, и мне казалось, что в мире не была некого прекрасней ее. Я даже забыл о Кате, которая сидела рядом со мной и красилась. Я представился как Борис, добавив при этом, что меня легко найти в социальной сети «В КОНТАКТЕ» стоит только вбить в поисковике Борис, словно я там единственный с таким именем. Наверное, когда я влюбляюсь, то всегда несу всякую чушь, не удивительно, что Катя со мной рассталась. Но Мертвая Невеста рассмеялась, она была единственной, кто оценил мой бред, и я начал смеяться вместе с ней. Девушка предложила пойти вместе с Минскими панками попить пива, разве мог я ей отказать. Мне казалось, что никто на моем месте не мог бы ей сказать нет. Мы с Невестой зашли в ближайший от дворца бар, чтобы купить для всех пива. Бармен, что и следовало ожидать, попросил у девушки паспорт. Я уже мысленно ликовал, надеясь, что сейчас узнаю ее настоящее имя. Но, как назло, документа у Невесты не оказалось. В голове у меня вдруг мелькнула мысль о том, что у неё и вовсе нет паспорта и она несовершеннолетняя.
Мертвая Невеста Сатаны. Избранное. Борис Хантаев
(Когда за стол сел Филипп Киркоров (чёрт)), то он их превратил в трёх зелёных человечков (в пять зелёных человечков). Также в хате на столе были щи с мясом. Превратил их Филипп Киркоров (чёрт) в щи с лясом. Также на столе была уха. Превратил её (это блюдо) Филипп Киркоров (чёрт) в суп из петуха. (Также на столе была уха из карася. Превратил её (это блюдо) Филипп Киркоров (чёрт) в суп из порося). Кроме того, на столе стоял винегрет с капустой, со свеклой и с моркошкой. Колдовал над ним Филипп Киркоров (чёрт): Превратил капусту в большого лангуста, свеклу - в крысу, а моркошку - в дракошку
Автор: Алексей Швецов - "Ночь перед Рождеством". Избранное.
Плоть человека — свиток, на котором Отмечены все даты бытия. Как вехи, оставляя по дороге Отставших братьев: Птиц, зверей и рыб, Путем огня он шел через природу. Кровь — первый знак земного мятежа, А знак второй — Раздутый ветром факел. В начале был единый Океан, Дымившийся на раскаленном ложе. И в этом жарком лоне завязался Неразрешимый узел жизни: плоть, Пронзенная дыханьем и биеньем. Планета стыла. Жизни разгорались. Наш пращур, что из охлажденных вод Свой рыбий остов выволок на землю, В себе унёс весь древний Океан С дыханием приливов и отливов, С первичной теплотой и солью вод — Живую кровь, струящуюся в жилах, Чудовищные твари размножались На отмелях.
Максимилиан Волошин Огонь. Избранное.
Алхимические операции не имеют шансов на успех без постоянного действия "тайного огня". Можно великолепно представлять все стадии процесса, изучив массу литературы, и не добиться ничего. Тайный огонь надо иметь либо беспрестанно молиться о его ниспослании. Надо завоевать сердце "белой женщины" или "нашей Дианы" или "живого меркурия". Корабли Пантагрюэля плывут в направлении полюса, так как, по словам Иринея Филалета (XVII век): "В полюсе пребывает сердце меркурия - истинный огонь... И тот, кто хочет пересечь великое море, должен сверять свой курс по полярной звезде".
Согласно орфическому гнозису пурпурный луч тайного дионисова огня пронизывает все сферы бытия, исчезая в безднах неведомо формализованных структур. В зависимости от драматических перипетий мистерии Диониса меняется интенсивность этого огня и его свойства. Поскольку Дионис - враг Деметры, его огонь возбуждает тайное брожение в колосе, препятствует ледяной кристаллизации мужской "воды" и разрушает геометрическую тенденцию восприятия мира". Этот огонь лучезарным своим смехом соединяет безобразное и прекрасное, низкое и высокое, повышает жизненность явлений и ситуаций, то есть меру их непредсказуемости и неизвестности. Он повышает уровень карнавальности бытия.
Дионисийский огонь (spiritus vini, aqua ignis), сублимируя материальность вещей, акцентирует весомость их отражений и придает пеструю изменчивость бытию. В античности под карнавалом понимался морской апофеоз Диониса. Отсюда "карнавальный" характер "веселых наук", среди которых еще во времена Рабле занимали важное место риторика, музыка и алхимия. В самом деле: алхимические начала, принципы, акциденции, субстанции, элементы, изначально неизвестные, "замаскированы" массой названий. Бесполезно снимать подобные "маски" с целью выявления "сути". Позитивисты, свято убежденные в "неприглядности правды", всегда найдут пустые глазницы за сверкающим взглядом. Алхимия хочет избавиться от такой правды, отделить "чистое" от "нечистого". Когда путешественники, приближаясь к королевству Квинтэссенции, попадают на остров Пушистых Котов, эрцгерцог Цап царап задает им следующую загадку:
Какая-то блондинка, без мужчины Зачав ребенка, родила без муки Похожего на эфиопа сына...
Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо и молиться Богу, И долго перед вечером бродить, Чтоб утомить ненужную тревогу. Когда шуршат в овраге лопухи И никнет гроздь рябины жёлто-красной, Слагаю я веселые стихи О жизни тленной, тленной и прекрасной. Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь Пушистый кот, мурлыкает умильней, И яркий загорается огонь На башенке озерной лесопильни. Лишь изредка прорезывает тишь Крик аиста, слетевшего на крышу. И если в дверь мою ты постучишь, Мне кажется, я даже не услышу.
Я научилась просто, мудро жить - Анна Ахматова
Всем известно, что Вольтер, вскоре после того, как он водворился в Берлине, восхвалял великолепие двора «Северного Соломона». Раздраженный пренебрежением Людовика XV, невниманием своей покровительницы — госпожи Помпадур, преследуемый иезуитами, освистанный во Французском театре, он уехал в минуту досады за почестями, за большим жалованьем, за титулом камергера, за орденом Почетного легиона и за дружбой короля-философа, еще более лестной в его глазах, чем все остальное. Словно большой ребёнок, великий Вольтер дулся на Францию, воображая, будто неблагодарные соотечественники «лопнут с досады». И, как видно, он слегка охмелел от своей новой славы, когда писал друзьям, что Берлин не хуже Версаля, что опера «Фаэтон» — превосходнейшее зрелище, а у примадонны прекраснейший голос во всей Европе.
[/url]
