Почему так?

«Почему ты плачешь?» — «Так».
«Плакать «так» смешно и глупо.
Зареветь, не кончив супа!
Отними от глаз кулак!

                                          Марина Цветаева. Отрывок.

Океан любит менять свои одеяния, являя взгляду разнообразие своих красок. Поутру он приветствует новый день нежным розовым окрасом проснувшихся и шаловливо выныривающих из горизонта лучей солнца, а вот и само солнце веселым желтым шаром выкатывается из водяной глади, наполняя просыпающийся день теплом и светом.
Солнце поднимается все выше и выше, оглядывая с высоты небес землю и её окружение. Океан отчего-то мрачнеет, словно ревнуя гуляющее по небу светило, и его бескрайняя водяная гладь покрывается волнами. Вот они уже встают на дыбы, пытаясь увидеть подальше, повыше, и их гребни от летящего навстречу ветра развеваются, как гривы бегущих коней. Но все тщетно, солнце уже скрылось за ближайшую тучу, стало невидимым. От неудачи океан мечется, стонет, ревёт, наливается фиолетовым, зелёным, тёмно-синим, серым цветом, который лишь изредка серебрят проплывающие косяки рыб. Но вот солнце выглянуло из-за тучи, осыпало водяную гладь солнечными зайчиками, весело танцующими на воде.
Успокоившись, океан наряжается в более весёлые цвета. Кажется, невидимая рука смешивает все краски, подбирая голубизну воды в тон неба. К вечеру океан совсем затихает, стелется легкими волнами, и лишь дрожащая рябь почти неслышных волн передает его нетерпеливое ожидание. Поверхность воды постепенно алеет, солнце клонится все ниже и ниже к воде, а потом и совсем пропадает из виду, уходя на отдых в неведомую глубь, сливаясь с океаном в бесконечности его ложа.

                                                                                                                                                                         Океан. Избранное.
                                                                                                                                                                              Раиса Коротких

Не важно, что умрёшь, не важно, в каком возрасте, важно, за каким занятием тебя застанет кончина. Герои Танигучи умирают во время восхождения на Эверест. У меня нет ни малейшего шанса штурмовать Чогори или Гран-Жорасс до шестнадцатого июня, поэтому моим Эверестом будет интеллектуальная высота. Я задалась целью продумать до этих пор как можно больше глубоких мыслей и записать их в тетрадь: пусть ничто не имеет смысла, но почему бы уму не поизощряться на эту тему? А поскольку во мне сильна японская жилка, я усложнила себе задачу: каждая глубокая мысль должна быть облечена в форму миниатюрного японского стихотворения, хокку (из трёх стихов) или танка (из пяти).
Больше всего мне нравится хокку Басё

Хижина рыбака.
Замешался в груду креветок
Одинокий сверчок

Это вам не тесный аквариум, а настоящая поэзия!
Но в мире, где я живу, поэзии гораздо меньше, чем в хижине японского рыбака. По-вашему, нормально, когда четыре человека занимают квартиру в четыреста квадратных метров, тогда как множество других людей, среди которых, очень может быть, есть проклятые поэты, не имеют приличного жилья и ютятся вдесятером на двадцати? Когда прошлым летом в новостях передали, что несколько африканцев погибли из-за того, что их битком набитый дом загорелся от брошенной на лестнице спички, я подумала вот что. Эти люди каждый день тычутся в стенки своего аквариума, и никакие сказки не заслонят очевидной реальности. А мои родители и сестра, в своей четырехсотметровой квартире, заставленной мебелью и увешанной картинами, воображают, будто плавают в океане.

                                                                                                                               Мюриель Барбери: Элегантность ёжика. Отрывок.