Он был не один
Война приближалась к концу, и у скалистых берегов норвежских фьордов, где владычествует многоликий арийский бог Один, шла решающая битва за вход в Полую Землю. Подводный флот гросс-адмирала Карла Деница, надежно укрытый на секретных арктических базах, сужал круги в поисках заветного полярного прохода к великому неизведанному внутреннему миру Земли. Последний батальон Одина был как никогда близок к тому, чтобы стальным мечом Кригсмарине открыть себе путь из бесконечной арктической ночи вселенной-тюрьмы в подземную Арианни, сияющую бриллиантом Истины. Неизвестно, читал ли председатель Московского клуба любителей кактусов Игорь Луковский, автор «Тайны вечной ночи» и других фантастических пьес, дневники адмирала Ричарда Берда, ослепленного черным сиянием Гипербореи. Но героя своего сценария «Он был не Один» - узбекского летчика-штурмана Акбара Ибрагимова – Луковский отправил именно в безумный арктический полет на поиски сверхсекретной "Базы 13", известной под спецкодами "213" и "Объект Туле".
Акбар Ибрагимов – земляк Загида Сабитова, режиссера и соавтора сценария картины, поставленной на студии «Узбекфильм» в 1969 году - один из тысяч бойцов авиации, поднятой в воздух советским командованием на защиту ближних подступов к Ултима Туле. Немецкие асы, воцарившиеся в гиперборейском воздушном пространстве еще со времен триумфального перелета эккенеровского «Графа Цеппелина», сбивают самолет Ибрагимова, и катапультировавшийся узбекский летчик приземляется в маленьком норвежском портовом городке – перевалочном пункте на пути следования нацистских конвоев к секретным арктическим подводным базам. Положение, казалось бы, безвыходное – особенно если учесть, что в те времена Норвегия еще не была гостеприимным домом для сотен блогеров – выходцев из республик бывшего СССР с нетипичными для северной Скандинавии антропологическими чертами и этническим колоритом. Безвыходное – но не для героя нацисплотейшн, тем более уроженца прародины ариев, странствующего в направлении к Белому полюсу. Едва ступив на норвежскую землю, летчик Ибрагимов голыми руками убивает случайно встреченного испанского капитана-подводника Фернандо Хименеса, накануне прибывшего с атлантической базы для обмена опытом с немецкими товарищами, сдирает с него красивую форму и переоблачается в нее.
Он был не один (1969)
Это только первый шаг на пути от первичного мимесиса воспроизведения к мимесису присвоения, который предстоит пройти Акбару Ибрагимову, но и он сделан с поражающей воображение страстью. Хрестоматийное «желание быть испанцем» у Ибрагимова настолько сильно, что он фактически «втеляется» в Хименеса, завладевает не только его (уни)формой и документами, но и его пропавшим бесследно телом: несмотря на то, что убийство Хименеса произошло на глазах его спутницы (эстонская секс-бомба Эве Киви), поисками его никто не занимается. Но Ибрагимов – не очередной боди-снетчер, его успешный миметизм имеет другие основания. Как известно, страх двойника начинается при интериоризации Господина отпущенным рабом. Отсутвие отчуждения между Ибрагимовым и его двойником объясняется привычным для жителя советской Средней Азии статусом бессловесного раба (т.н. «чурки») - советского чандалы. По свидетельству очевидца съемок, проходивших в Таллине, именно так относилась съемочная группа и к Шухрату Иргашеву, воплотившему на экране образ Ибрагимова: «В составе съемочной группы был лишь один узбек (артист, исполнявший главную роль), все остальные были русские, к тому же москвичи. Вечерами работники кино и офицеры отдыхали и расслаблялись, - вспоминает Виталий Викторов , - Не пил «горькую» лишь один человек — узбекский актер. В этом ансамбле ему отводилась роль гонца, мальчика на побегушках. По команде режиссера и русских актеров представитель южной республики бегал в магазин, принося оттуда напитки и закусь».
С втелением в Фернандеса приключения Ибрагимова только начинаются – он идет в немецкую комендатуру и получает направление на секретную военно-морскую базу, где ему предстоит очаровать нацистское начальство (Олев Эскола и Хейно Мандри перебрались сюда со съемок «Взорванного ада») влиться в дружный коллектив фашистских моряков-подводников, в течение нескольких часов изучить технические аспекты их нелегкой службы, завербовать союзников, установить связь с Большой землей и уничтожить большую часть немецких субмарин. Фернандес станет первым из двойников Ибрагимова; подлинный миметический агон Акбар испытает, обернувшись штурмбанфюрером Хорхом – злобным гестаповцем, чистокровной немецкой бестией. Но какую бы форму Ибрагимов ни надевал, к каким чудесам телепластики ни прибегал бы – напоминанием о его прежней телесной оболочке всегда остаются ботинки знаменитой ленинградской фабрики «Скороход». Скороходовские говнодавы, с которыми никогда не расстается Ибрагимов-Фернандес-Хорх – это не только маркер принадлежности к субкультуре скинхедов (как в фильме «На дальних берегах», здесь обыгрывается инверсия «чурка» - «скинхед»), но и – как следует из фирменного наименования – символ сверхскорости как главного преимущества Ибрагимова в его войне. Именно сверхскорость погружает Акбара в нематериальное измерение и позволяет ему снова и снова стирать индивидуальную идентичность, де-реализовываться, не испытывая даже намека на перцептивный шок.
moskovitza (с)
