Фильм, созданный режиссёром Валерием Кремневым в 1989 году по заказу Гостелерадио СССР, возвращает зрителя в золотые времена кислотной революции, когда миллионы людей запивали аминазин «Жигулевским», а циклодол отпускался без рецепта в хозяйственных магазинах. Но потребность населения в синтетических наркотиках не становилась меньше. Над решением этой проблемы работали крупные исследовательские институты с мощной производственной базой. Фильм знакомит зрителя с заведующим кафедрой в одном из таких институтов профессором Панафидиным (элегантный Инвар Калныньш), который, вслед за Добрым Доктором из «Приключений желтого чемоданчика», решил синтезировать «лекарство против страха» (именно так называется роман братьев Вайнеров, по которому поставлена картина).
Философский камень ("Вход в лабиринт", 1989г.,эпизод)
В ходе расследования банальных грабежей следователь Муромцев (породистый Игорь Костолевский) неожиданно выходит на след этого препарата и встречается с Панафидиным, нахваливающим свое нерожденное детище: «Интерес химиков и врачей к нему таков, что еще не полученное соединение уже окрестили - мы называем его метапроптизол». Панафидин выступает в качестве пророка новой психоделической революции, сравнивая себя с Иваном-царевичем, который избавит миллиарды Несмеян от их неразрешимых проблем. В том, что миллиарды действительно ждут новых наркотиков, сомневаться не приходится – не случайно именно Альберт Хоффман возглавил недавно составленный по результатам социологического опроса список ста гениев.
Вход в лабиринт 1-5 серии (1989). Советский детектив
Но следствию удается выяснить, что Панафидин вел двойную игру в корыстных целях – ведь безумному ученому Лыжину (загадочный Борис Романов), отстраненному от дел в лаборатории в результате интриг Панафидина, давно удалось синтезировать препарат в кустарных домашних условиях и, судя по всему, испробовать его действие на себе. Научный и человеческий подвиг Лыжина в картине Кремнева становится воплощением стремления человека к свободному творчеству в интересах всех людей доброй воли, а Панафидин – символом безжалостного наркодельца, ставящего на первое место наживу.
Блестящий режиссерский дебют Назима Туляходжаева (1987). Запершись в стенах своего дома, Питер и Вэнди целыми днями играют в электронную игру, которая переносит их в южно-африканскую степь. В видеокомнате ожесточившиеся дети сражаются с дико и злобно рычащими львами. А в это время вне дома происходят странные и страшные события: в городе растет атмосфера запустения, по пустынным улицам с потрескавшимися домами неспешно едут непонятные машины и, наконец, на улицах появляются призраки умерших – жутковатые зомби-монстры, материализовавшиеся порождения тьмы, лишающие покоя жителей, оказавшихся в городе живых мертвецов.
Инопланетные захватчики высаживают десантный бот в лесу неподалеку от маленького закрытого города Тугарино, в котором находится секретный радиотелескоп. Инопланетяне зомбируют жителей города одного за другим при помощи прибора «посредник». Посредник полностью парализует человеческую волю, жители города, подвластные злой силе, двигаются будто роботы, не улыбаются и не смеются…
Фильм "Посредник" / Soviet movie "Posrednik" (The Mediator)
Еще немного, и пришельцы захватят радиотелескоп, при помощи которого они должны подать сигнал своим товарищам на орбите. И тогда начнётся массированное вторжение. Но, как выясняется, влияние посредника не распространяется на сумасшедших и детей. Сережа и Настя решают предотвратить катастрофу - и с помощью инженера Замятина спасают земляков от зомбирования, а Землю - от вторжения злого Разума... Фильм режиссера Владимира Потапова и оператора Ильшата Шугаева – короля пленки "ретро" – выйдя на экраны в 1990 году, моментально стал культовым.
В 1978 году туркменский режиссер Халмамед Какабаев поставил по сценарию Беги Суханова загадочный фильм «Похищение скакуна». Картина оказалась настолько герметичной, что в 1979 году получила Первый приз Всесоюзного кинофестиваля в Ашхабаде по разделу детских (sic!) фильмов и Приз Министерства просвещения (sic!) СССР на Международном кинофестивале в Москве. Обескураженность и сконфуженность кинематографического начальства объясняются просто – для хороших криптоколониальных фильмов в 70-е годы еще не была выделена жанровая ниша, а не отметить призом увлекательный кинорассказ о том, как в 1919 году английская агентура, покидающая Закаспийскую область, решила увести с собой чистокровного ахалтекинского скакуна Лачина, было нельзя.
Впрочем, по мнению создателей картины, уходящая из Средней Азии британская вооруженная миссия изначально намеревалась увести ВСЕХ чистокровных ахалтекинских скакунов – видимо, командующий английскими войсками в Закаспии генерал Маллесон не был до конца уверен в том, что кавалерийские полчища красных всадников удержатся от вторжения в Иран, Индию и Китай. Конечно, до полной отставки конницы Буденного и переориентации структуры промышленности и вооруженных сил на танковую войну с Германией оставалось еще 15 лет, но причин волноваться у Маллесона не было: Бейли и его коллеги имели достаточно возможностей, чтобы не допустить несанкционированного пересечения подконтрольными им советами границы по Амударье и Пянджу, за которой начиналась английская сфера влияния. И все же англичане не могли отказать себе в удовольствии завладеть красавцем-ахалтекинцем – для обеспечения этой цели отступавшими войсками был оставлен в Закаспии Красноводский гарнизон, а выполнение ответственного задания было поручено откомандированному в Ашхабад капитану Кельвину (зритель без труда узнает в нем капитана Л. В.С. Блэкера, входившего в состав миссии полковника Бейли). Не знающий жалости капитан Кельвин (молдавский актер Сандри Ион Шкуря, непрерывно играющий бровями a-la Бонд-Коннери) нанимает для похищения Лачина злобного конокрада Алихана (Артык Джаллыев), еще не зная, что тот ведет двойную игру и собирается продать весь табун басмачам…
Похищение скакуна (1978)
Прообразом Лачина стал знаменитый ахалтекинский скакун, названный, по туркменской традиции, именем другой быстрокрылой птицы – Мелекуш. Рожденный в 1909 году в Ашхабадском конном заводе, буланый жеребец Мелекуш счастливо избежал депортации в Метрополию и в 1923 году достиг пика своей карьеры – стал Чемпионом породы на ВСХВ. Дерзость коневодов-текинцев Ахалского велаята, не пожелавших расстаться со своим любимцем, не могла не омрачить отношений начальства Метрополии с туземными бонзами. Вот почему, когда в 1956 году Хрущёв и Булганин были - первыми из советских криптоколониальных наместников - удостоены вызова на ковер в Лондон для получения инструкций по порядку и условиям сворачивания проекта «СССР», в качестве подношения новому монарху был выбран именно ахалтекинец золотисто-буланой масти Мелекуш - сын Меллека и Каракеик, родившийся в 1953 г. в колхозе "Коммунизм" Геок-Тепинского района. Как знать, может быть именно этот пришедшийся к месту «евразийский» подарок посланцев русско-туранского мира (шталмейстер двора генерал Уолтер Сейл назвал Мелекуша «лучшей лошадью Британии»), а не принятое на встрече решение о превращении СССР в платформу для английского «ядерного оружия», продлил срок жизни советского криптоколониального проекта…
Полковник Бейли по праву стал главным героем красочной восточной кинофеерии «Крушение эмирата», созданной совместными усилиями «Мосфильма» и Ташкентской киностудии (режиссеры Владимир Басов и Латиф Файзиев) в 1955 году. Именно на этого неприметного героя, принявшего личину бедного дервиша (британского агента, выведенного под прозрачным псевдонимом Пейли, играет знаменитый острохарактерный актер Андрей Файт) сценарист картины Владимир Крепс (один из создателей популярного «Клуба знаменитых капитанов») возложил всю ответственность за освобождение Регистана от бухарского мракобесия и черносотенства. Бейли делает все, чтобы обеспечить победу большевиков – срывает поставку каравана с оружием, оставив артиллерию Старой Бухары с гладкоствольными чугунными пушками, стреляющими каменными ядрами, проваливает теракт на железной дороге, «сдает» эмиру фиктивный план наступления Красной армии, привлекает истеричного никчемного белогвардейца (камео режиссера Басова) к шутовскому покушению на командарма Михаила «Бурунзе» Фрунзе и комиссара Валериана Куйбышева. У неразлучной парочки набриолиненных большевиков (комичные Евгений Самойлов и Владимир Краснопольский) просто не остается иных дел, кроме как наперебой демонстрировать образцы самой человечной человечности – устраивать на ночлег в собственных VIP-апартаментах рядовых красноармейцев и благословлять влюбленных. За этими приятными хлопотами незримо наблюдает полномочный представитель ВЧК в Туркестане, член Туркестанского бюро ЦК РКП(б) и Турккомиссии ВЦИК агент «Петерс», к которому после падения эмирской Бухары переходят полномочия Бейли.
Крушение эмирата 1955
Представитель американской миссии Уолфорд (Н. Гарин), простодушно залегендированный как торговец швейными машинками «Зингер», провожает Бейли, покидающего Бухару в женском платье верхом на ишаке, примечательными словами: «Ну что, Средняя Азия действительно оказалась для нас довольно средней?! До скорой встречи – в Тегеране!». Именно обеспечение полной и безоговорочной сдачи российских позиций в Персии стало основной задачей Туркестанской миссии агента Петерса. Ранней весной 1921 года в Ташкент с подробным инструктажем прибывает лондонский куратор Петерса – «английская художница и скульптор» Клэр Шеридан, а вскоре Петерс торжественно встречает на Ташкентском вокзале другого старого лондонского знакомого - Теодора Ротштейна, чиновника Форин Оффиса и, по совместительству, основателя Британской коммунистической партии, ближайшего сподручного Литвинова и доброго приятеля Локкарта. Недавно утвержденный Лениным на архиважном посту советского полпреда в Персии, агент Ротштейн спешит в Тегеран, чтобы безвозмездно передать Ирану по подготовленному им лично Договору о дружбе всю российскую собственность – острова в Каспийском море и порт Энзели вместе с пароходством, телеграфные и телефонные линии, Учетно-Ссудный Банк, шоссейные и железные дороги.
Как рассказывал спустя 30 лет об этой встрече пенсионер союзного значения Ротштейн, возбужденный Петерс, глядя на него увлажненными глазами и не разжимая объятий, сказал: "Дорогой Федор Аронович, я никогда не забуду, что вы для меня сделали в тяжелые годы эмиграции". Ротштейн пояснил, что в Лондоне ему пришлось здорово "повозиться" с Петерсом, который, бежав от преследования царского правительства, оказался без копейки денег, не зная ни слова по-английски. А в 1918 году в Москве с Петерсом пришлось "возиться" уже Луначарскому. "Анатолий Васильевич дал мне урок русского языка, еще раз деликатно напомнив, до какой степени для моих товарищей я все еще "англичанин", - откровенничал Петерс с американской журналисткой Луизой Брайант, женой Джона Рида и подругой Бесси Битти (Петерсу нравилось беседовать с американскими журналистками – его забавлял их провинциальный говор). Впрочем, частные уроки наркома просвещения впрок не пошли - в 1920 году Петерс даже в тифозной горячке записывал в блокнот свою "личную хронику" на «ставшем родным» английском.
Крушение эмирата 1955 фильм the collapse of Bukharan emirate
Личное сопровождение Ротштейна в Персию во главе вооруженного отряда чекистов стало последним заданием Петерса в Туркестане, но его азиатская миссия на этом не закончилась. Через полгода – оставив Ташкент на попечение Лазаря Кагановича (и его невидимой сестры Розы - подлинной хозяйки Туркестанского бюро партии, а спустя годы – и всего советского Политбюро) - Петерс вернулся в Москву, где возглавил Восточный отдел ГПУ, ведавший среднеазиатскими республиками и их связями с соседними государствами. Его коллега Бейли, занимавший такую же должность в головном офисе британской стратегической разведки, находился в это время в гималайском княжестве Сикким. Именно своевременная информация, полученная от «Петерса» через чекиста «Блюмкина», помогла Бейли задержать на высокогорном плато Чантанг и обезвредить сорвавшегося с поводка и изрядно всем надоевшего «Рериха» - тройного агента, рвавшегося под американским флагом к воротам Шамбалы.
«Мать – латышка», – привычно написал в очередной кадровой анкете сын швейцарского сыровара Христиана Фраучи, начальник КРО ОГПУ Артур Артузов и, подумав, на всякий случай добавил: «Я себя считаю русским"… На рубеже 1921-22 годов «латышские стрелки» еще были в топе, но все слышнее становились разговоры о «русской партии». Стоило только Метрополии распродать страну в концессии и прикрутить фитилек «гражданской войны», как неутомимые заговорщики братья Бонч-Бруевичи вытащили из рукава свой засаленный туз – Вел.Кн. Николая Николаевича. План был простой: в момент, когда большевики – использованная «в темную» генштабовская агентура – закончат свою грязную работу, панслависты реставрируют монархию. Излишне говорить, что прекраснодушная идея, имеющая целью возвращение России суверенитета (а действительный суверенитет невозможен без легитимного Суверена - монарха), категорически расходилась с представлениями Метрополии о криптоколониальном устройстве - не случайно Ллойд Джордж еще в 1919 году одернул сподвижников Деникина, желавших восстановления царского режима, назвав их реакционерами. О том, как британская агентура «развела» и «слила» своих бывших панславистских подручных и навсегда закрыла «русский» проект в России, и рассказывает телефильм «Операция “Трест”», снятый в 1967 году известным режиссером Сергеем Колосовым в популярном на английском телевидении формате mini-series (четыре серии по полтора часа).
Как известно, до массового распространения фотодокументалистики англичане удовлетворяли свой интерес к антропологии далекой России, посещая выступления популярной труппы «Кострома пипл» (Адриан Евтищев с сыном Федором прокатились ударным чесом по мюзик-холлам Англии задолго до того, как Федор начал сольную карьеру в американском цирке Барнума под именем русского человека-собаки Ё-Ё) и разглядывая наброски с натуры, сделанные в разное время редкими путешественниками (возвращающиеся из кабака Лукашка и Фиетька вместе с присоединившимся к ним (по открытому в середине 60-х годов закону Третьего) Ермолкой еще не скоро попадут в объектив фотоаппарата). Хтонический русский в представлении англичан ничем не отличался от других колониальных аборигенов, наподобие тутси или хуту (не из этих ли представлений родился известный русский плач «Кострома-мама, синеокая моя Уганда»?). Еще в 1911 году, выступая в Парламенте с проектом нового билля, направленного против «подозрительных иностранцев», Черчилль дал родине «белых негров» характеристику, не потерявшую актуальности спустя 100 лет – это «страна, где убийства часты, где каждый полицейский признается врагом, а каждое учреждение — тиранией, и где грабеж окружен романтическим ореолом». Разумеется, никакого «возвращения в Европу» для такой страны быть не могло
И тогда британские спецслужбы в очередной раз смешали карты, а точнее, картотеки – если «подавление левоэсеровского мятежа» было операцией по устранению агентуры охранки при помощи агентуры разведки, то «Операция «Трест»» преследовала прямо противоположные цели. Многочисленной «спящей» агентуре охранного ведомства, для активизации которой из Бутырской тюрьмы в ноябре 1921 года был досрочно освобожден бывший шеф жандармов Владимир Джунковский, предстояло без остатка заполнить собой нишу «русской партии» и затем “разоблачить” ее стандартным методом «Держи Бейли, хватай Бейли». «Операция “Трест”» - это история погружения во тьму, мучительный удушливый квест в серой зоне неразличимости, когда каждый заговорщик при ближайшем рассмотрении оказывается «своим». Даже белогвардейские эмигранты признаются в любви к покинутой Родине песней «Вечерний звон» - разумеется, на стихи английского поэта Томаса Мура. Только непрерывная тяжелая истерика кавалерист-девицы Марии Захарченко (жена режиссера Людмила Касаткина в заочной дуэли с другой девушкой-гусаром советского кино – Людмилой Голубкиной - даже получила маленький верховой эпизод) назойливо врывается в ватную тишину спецоперации по зачистке.
Операция Трест
К 1927 году ни в России, ни в эмиграции не осталось ни одного члена «русской партии», который не был бы агентом охранки. Смерть престарелого Вел.Кн. в 1929 году подвела черту под «русским проектом». Именно в 1929 году произошло окончательное – после серии шутовских «заговоров», «нот протеста» и «разрывов дипотношений» - признание Англией России, означавшее на практике переход от прямого колониального управления к криптоколониальному – через невидимые рычаги контроля над местной политической «элитой». В том же 1929 году по итогам мирового соглашения между жиганами и урками был принят долгожданный Воровской закон – главное уложение обычного права свободной России. Тяжелые крыла «Евразии» накрыли своей тенью СССР, а в роли «преемника» был утвержден никому до того не известный «Сталин» с внешностью и повадками зороастрийца. Место для проведения "сталинской индустриализации" – последнего из приготовлений ко Второй мировой войне – было расчищено.
Операция "Трест" 1-4 серии (1967). Советский детектив, шпионский фильм
В своих мемуарах «Миссия в Ташкент» полковник Ф.М. Бейли не без кокетливого удовольствия рассказывает о том, как в 1934 году стал главным героем книги советского писателя Бруно Ясенского «Человек меняет кожу» - единственного производственного романа, продержавшегося в топе читательских предпочтений более полувека, переизданного несчетное число раз несметными тиражами и дважды экранизированного. Феноменальная востребованность посредственной прозы Ясенского объясняется тем, что это едва ли не единственное литературное описание английского индустриального криптоколониализма. И хотя действие книги и снятых по ней фильмов происходит в зоне профессиональной ответственности полковника Бейли – на берегах Вахша, который, сливаясь с Пянджем, образует Амударью (именно здесь проходила граница колониальной и криптоколониальной сфер английского влияния в Центральной Азии), - оно могло бы разворачиваться в любом уголке СССР, ставшего в 30-е годы прошлого века трудовым лагерем ускоренной милитаризации, иногда называемой «сталинской индустриализацией».
Неизвестно, удалось ли полковнику Бейли посмотреть первую - двухсерийную - киноверсию романа, снятую Рафаилом Перельштейном в 1959 году на Сталинабадской студии (Бейли умер через шесть лет после выхода картины в восьмидесятипятилетнем возрасте – в последние годы жизни домашние называли его «Шляпником», имея в виду Безумного Шляпника из «Алисы»).
Режиссер: Рафаил Перельштейн - Человек меняет кожу
Спустя почти двадцать лет за повторное экранное воплощение книги взялся маститый режиссер Бенсион Кимягаров, благодаря усилиям которого «Таджикфильм» стал в 70-е годы северным Болливудом. Именно Кимягаров, поставивший ультиматум республиканскому киноначальству («Прошли те времена, когда вам снимали фильмы три жида за две дыни»), заполонил прокат помпезными пеплумами и фэнтези на местном материале - «Сказание о Рустаме», «Рустам и Сухроб», «Сказание о Сиявуше». Режиссер успел смонтировать пятисерийный фильм «Человек меняет кожу», снятый по заказу ЦТ СССР в 1978 году, но до премьеры своей последней работы не дожил - картина впервые вышла в телевизионный эфир лишь в феврале 1982 года.
… На строительство Вахшского канала — одной из крупнейших строек «первой пятилетки» - прибывают три американских инженера-контрактника – Мурри, Баркер и Кларк (Михаил Кублинскис, Аудрюс Мечисловас Хадаравичюс и Игорь Костолевский). Как известно, советская военная промышленность была создана «под ключ» на американские деньги усилиями американских же проектировщиков, конструкторов, инженеров, техников и квалифицированных рабочих в рекордно короткие сроки – с 1929 по 1932 год. Одна только фирма Альберта Кана спроектировала и обеспечила строительство более 500 передовых промышленных объектов – от энергетических и металлургических (Кузнецкстрой, Магнитострой, Запорожсталь) до машинострительных (Уралмашзавод) и танковых заводов, стыдливо называвшихся тракторными – Сталинградского, Харьковского, Челябинского.
Случайным зрителям первых серий кимягаровского шедевра может показаться, что американские инженеры отправились в Восточную Бухару на свой страх и риск – чтобы заколачивать шальные деньги и крутить производственные интрижки, как инженер Кларк с переводчицей Марией Полозовой (местами в образе положительной комсомолки проступают черты Маньки-облигации, в роль которой Лариса Удовиченко одновременно вживалась на другой съемочной площадке). Но драматическая развязка картины, в которой симпатичный американский инженер мистер Мурри оказывается зловещим полковником английских спецслужб, кавалером ордена Индийской империи Ф.М. Бейли, ставит все по местам.
Режиссер: Бенсион Кимягаров - Человек меняет кожу
Разумеется, заказчиком выполнявшегося силами американцев проекта ускоренной милитаризации СССР была британская метрополия, и потому именно ее полномочный представитель Бейли контролировал (действуя привычным методом «Держи Бейли!») ход и качество выполнения работ, взяв в помощники местного басмача Ходжиярова (колоритный Закир Мухамеджанов) с неслучайной кличкой «Кривой ISO». «Сталинская индустриализация» была лишь одной из составных частей британской программы переформатирования мирового порядка – одновременно с ее началом в 1929 году были приняты «план Юнга», ослабивший бремя репараций Германии, и принципиальные решения об отмене золотого стандарта. Через 10 лет на европейском континенте началась опустошительная война, позволившая англосаксонским элитам превратить свой заокеанский плацдарм - США - в мирового гегемона и эмитента резервной валюты.
На согласовании своей пьесы «В одной стране, или Заговор обреченных» в Комитете по делам искусств драматург Николай Вирта сказал только одно слово: «Жопа». «Он что-то знает!» - подумал председатель Комитета М. Б. Храпченко, но виду не подал. После состоявшейся в 1950 году премьеры фильма Михаила Калатозова «Заговор обреченных» сокровенное знание Вирты стало всеобщим – заморское начальство решило отказаться от дальнейшего использования мобилизационного проекта «СССР»
Аудиокнига. М.Тырин "Заговор обреченных". Читает Андрей Кравец.
… К июлю 1941 года голодная, разоренная, измученная репарациями Германия наголову разбила вооруженную до зубов Красную Армию – понадобилось срочное вмешательство английской тайной дипломатии, чтобы остановить наступление на Москву и захват Ленинграда. Британские агенты были вынуждены осуществлять оперативное управление боевыми действиями (осенью 1941 года из Москвы не вылезал бригадный генерал Джордж Хилл, один из основателей ЧК, а в 1942 году в прифронтовой полосе видели даже агента «Петерса»), чтобы вернуть «управляемый конфликт» в заранее согласованные рамки. В 1943 году на конференции в Тегеране генерал-резиденту Сталину разрешили поцеловать ножны меча, дарованного королем Георгом VI – проект «СССР» достиг своей высшей точки, за которой неминуемо должно было начаться падение. И сокрушительное падение последовало – США, ушедшие за время войны в экономический и финансовый отрыв от Европы, отказались, тем не менее, оказать СССР помощь по «плану Маршалла». Сталина, запутавшегося в послевоенных Бреттон-Вудских хитросплетениях, оформлявших передачу британского наследия американцам, заставили опустить «железный занавес», отрезавший Россию от европейской инвестиционной перезагрузки. Проект «СССР», в силу своей очевидной геоэкономической неэффективности в мирных условиях (и сомнительной эффективности – в военных), был обречен.
Заговор обреченных (1950) 1/8
Отчаяние обреченных, хватающихся за соломинку магии, и стало главной темой калатозовского кинокомикса. «План Маршалла – наша смерть!», - подвывают демонстранты, перекрывшие площадь перед парламентом. «План Маршала - это план смерти!», - скрежещет с парламентской трибуны пламенная коммунистка Ганна Лихта (мрачно-обреченная Людмила Скопина). Счет идет на дни: американский Поезд мира, оглушив изумленных жителей «одной восточноевропейской страны» шумовой музыкой «джаст» и поманив яркими полотнищами реклам, скроется за горизонтом и уже не вернется. Только быстрый заговор способен воздействовать на реальность, стремительно меняя ее. Но эффективный заговор должен состоять из "слов силы", визуализирующих желаемый результат. У обреченных на прозябание за «железным занавесом» таких слов нет. «Посмотрите на наших западных соседей, вставших на путь Маршалла, посмотрите только на их участь, хотите ли вы этого?», - спрашивает агитатор. «М-м-м-м!», - отвечает толпа, из которой оператор Марк Магидсон безжалостно выхватывает такие типажи, что становится ясно – никаких новых инвестиций здесь не будет уже никогда.
Демонтаж проекта подчеркивает и демонстративная смена криптоколониального начальства – вместо умных и тонких агентов британских спецслужб здесь теперь хозяйничают прямолинейные американцы - нелепый посол Мак-Хилл (бенефис-буффонада Максима Штрауха), не имеющий понятия о таких материях как «особые отношения», и мелкая шпионка Кира Рейчел (смешная Валентина Серова), неловко промышляющая под видом журналистки из Чикаго, как будто сошедшая со страниц книги Ральфа Паркера «Заговор против мира», вышедшей пятидесятитысячным тиражом за год до премьеры «Заговора обреченных»: «Таковы люди, которые проводят дни, рыская по колхозным рынкам, вокзалам, бродя вокруг заводов и аэродромов, заговаривая с русскими в парках, чтобы собрать материал для донесений и снискать себе одобрение начальства, а то и повышение по службе». Обходительные сахибы в пробковых шлемах ушли по-английски, или, как говорят земляки Петерса, took French leave. «Я в непосредственном контакте с послом Мак-Хиллом, а через него с руководящими деятелями Америки и Англии», - набивает себе цену матерая криптофашистка Христина Падера (мхатовка Софья Пилявская как идеальная героиня кинокомикса – Джокер, Двуликий и Человек-пингвин одновременно) в разговоре с епископом Бирнчем (лауреат Сталинской премии Александр Вертинский), но в итоге так и не называет главных организаторов «слива» советского проекта.
Заговор обреченных. Наше кино. Драма, советское кино. 1950.
…Через два года после премьеры «Заговора обреченных» закончилась короткая эпоха правления Георга VI и на английский престол взошла королева Елизавета II. Маховик предоставления независимости колониям стал раскручиваться все быстрее, увлекая мир в водоворот конституционных и военных переворотов. И тогда у национальной английской элиты, обеспокоенной излишне быстрой и безоговорочной сдачей британского наследства Америке, нашлось новое применение для, казалось бы, навсегда закрытого проекта «СССР». Но это было уже задание для новой генерал-резидентуры…
Картина Александра Алова и Владимира Наумова, снятая на "Мосфильме" в далеком 1962 году и ставшая «потаенным» лидером проката (4,5 миллиона зрителей при всего лишь 592 прокатных копиях), и сегодня смотрится как невероятная по смелости пощечина «старому доброму вестерну», пришедшему в окончательный упадок в конце 50-х годов. Фильм стал одним из первых антивестернов, показавших лживую изнанку морального кодекса «доблестных героев» Дикого Запада и не оставивших камня на камне от историй о приходе Закона и Порядка в дикие края. Жестокая борьба за существование, калечащая человеческие судьбы, власть чистогана, насилие над человеческой личностью, абсолютное бесправие и беззаконие - таков Запад в новаторской подаче Алова, Наумова и их полноправного соавтора – оператора Анатолия Кузнецова. Тотальная грязь, злоба и несправедливость не оставляют здесь места для героя. На Западе, навсегда оставшемся Диким, бесчестны, дики и жестоки все, даже дети. Если в вестернах 30-х годов дети Запада традиционно выступали героями (как тут не вспомнить "Рваные башмаки" красавицы Маргариты Барской, или популярные ленты «Фриц Бауэр», «Утирайте слезы», «Гарри занимается политикой», «Карл Бруннер» и «Карьера Рудди»), то у Алова и Наумова тип антигероя, как будто сошедшего со страниц борхесовской «Универсальной истории подлости», доведен до логического конца.
В новелле «Игра» отец (знаментый Андрей Попов) обучает азам воровства своего способного бессовестного сынишку (Валерa Слапогузов), а в последнем сюжете трилогии - «Воскресенье в джунглях» - восьмилетний подонок (Володя Маструков) жестоко вытесняет старого безработного (Эраст Гарин) из своей бизнес-ниши – канализационного коллектора, в котором он собирает случайно оброненную мелочь. «Если бы я был на десять лет старше, я бы тебя задушил», - бросает маленький волчонок вслед ковыляющему прочь старику… Пройдет десяток лет и в пенновских «Излучинах Миссури» Логан прошепчет на ухо Клейтону: «Знаешь, почему ты проснулся? Потому что я перерезал тебе горло», а первые кадры «Дикой банды» Пекинпа покажут целую толпу детей, радостно смакующих жестокость и подлость окружающего их мира. Тогда же – в начале 70-х – выйдет из забвения знаменитый американский писатель Альберт Мальц, по мотивам рассказов которого поставлена «Монета» - уроженец Бруклина, сын выходцев из России, брошенный в тюрьму за отказ давать показания Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Двадцатилетний «запрет на профессию» закончился для Мальца только в 1970 году, когда он был указан как сценарист в титрах знаменитого вестерна "Два мула для сестры Сары", прославившего Клинта Иствуда. Спустя двадцать лет Иствуд посвятит режиссеру этой картины Дону Сигелу своего «Непрощенного», мрачной атмосферой вестерн-нуара так напоминающего «Монету».
ФИЛЬМ "Монета" 1962 г. (по рассказам Альберта Мальца)
Шедевр Алова и Наумова обозначил момент прощания кинематографа с вестерном как восхвалением западной предприимчивости, основанной на прагматическом прогрессизме, атомистическом индивидуализме и беспощадной расчетливости. Как известно, навязчивому мифу о "Западе" как месте обретения всеобщей и универсальной рациональной истины, не знающему сомнений западному логоцентризму, опирающемуся на принцип внешнего авторитета, Русский мир еще со времен Филофея противопоставил дорефлексивную соборность, внутреннюю жизнь группового разума и группового переживания. Занятое Россией место по ту сторону рефлексии, диалектики, мышления и познания Борис Гройс обозначил в свое время как необъективируемое Иное по отношению к «Западу». Действие настоящего Вестерна, очищенного от мифологической шелухи, происходит на психоделическом фронтире между русской бессознательной жизнью и западным рациональным мышлением. А Русское бессознательное становится настоящим героем Вестерна, который должен придти на Дикий Запад и даровать ему идеальную цельность как высший закон и порядок.
Патриарху русского кинематографа Григорию Александрову принадлежит честь открытия нового кинематографического жанра – кислотного вестерна. В 1965 году, взяв в соавторы сценария Константина Кузакова, внебрачного сына Сталина, члена коллегии Гостелерадио, курировавшего загранкомандировки, а в сорежиссеры – опытного Дмитрия Васильева, годом раньше поставившего вместе с итальянцем Де Сантисом добротный истерн «Они шли на Восток», Александров поведал зрителю ошеломительную историю о бесконечном трипе знаменитого русского аутло, бродячего искателя правды, защитника слабых и угнетенных Владимира Ульянова (Ленина) по странам Запада.
Ленин в Швейцарии
Как известно, вдохновитель и организатор Психоделической революции 1917 года, признавшей смерть русского Эго свершившимся фактом и позволившей России завершить эзотерическую трансформацию и занять свое место вовне мирового Логоса, за пределами истории мирового духа, провел на Западе долгих 17 лет – треть сознательной жизни, из них около семи лет - в Швейцарии.
В подаче Александрова Ильич (легендарный имперсонатор и однофамилец Ленина Михаил Ульянов) предстает байкером-неформалом, который, оседлав свой верный велосипед – удивительное изобретение крепостного из уральского села Верхотурье Ефима Артамонова, устремляется в поисках свободы в путешествие по Швейцарии. Беспечный ездок («Владимир Ильич, задумавшись, наехал на велосипеде на трамвай и чуть было не выбил себе глаз», - поясняет, перебинтовывая Ленину голову, Надежда Константиновна Крупская (актриса московского театра имени Пушкина Елена Ситко, на счету которой три роли боевой подруги вождя мирового пролетариата)) путешествует на деньги, вырученные от «организации закупки и поставки в Россию оружия» (как доверительно сообщает закадровым голосом сам Александров, делая Ленина предшественником Санто из " Золотой пули»), а целью его странствий является знаменитый женевский маскарад – праздник Эскалад. (Спустя четыре года в такое же путешествие за мечтой – на луизианский карнавал марди-гра - отправят героев другого знаменитого кислотного вестерна - «Беспечный ездок» - известный голливудский мародер Роджер Корман и его подопечный Деннис Хоппер, а потом открытую Александровым золотую жилу начнут нещадно эксплуатировать Хеллман, Макбрайд, Вурлицер и другие.) «Всю ночь Ленин с друзьями провел на улице, они включились в общее веселье», - рассказывает Александров, но зритель знает – веселье будет недолгим…
Ленин в Швейцарии 1965
Выбранная режиссером нарочито минималистская стилистика (стоп-кадры, клиповая нарезка хроники, перекладная анимация (художники-мультипликаторы Беляков и Иванов остроумно обыгрывают портретные рисунки Ленина, выполненные Васильевым и Бенделем), минимум декораций и натурных съемок) поддерживает галлюцинирующий сюжет и усиливает мрачную, леденящую атмосферу фронтира – границы, разделяющей европейское сознание Ильича и его русское подсознание (символом этого раскола становится в картине чемодан с двойным дном, в упаковке которого Ленину не было равных). Если в традиционном вестерне путешествие на Запад предстает дорогой к освобождению, то в вестерне кислотном - или, по удачному определению архимандрита Лазаря, - едком («Едкий» (acid) является арготическим синонимом наркотика», - поясняет архимандрит в составленной им книге «Новые дороги в ад») – оно становится дорогой к смерти.
Ленинский революционный дискурс о бессознательном, его проповедь психоделической целостности как альтернативной капитализму социальной модели оказались глубоко враждебны «ценностям» рационального западного общества. Карнавал закончился – и 9 апреля 1917 года Парвус отвез Ленина, продолжавшего мечтать о европейской революции, на Цюрихский вокзал. Прислонив свой велосипед к стене, на Ленина с Крупской, сопровождаемых непременными Инессой Арманд и четой Зиновьевых, с тревожным любопытством смотрел маленький Альберт Хофманн. В Годмадингене едких путешественников, затерявшихся на границе подсознания, ждал опломбированный вагон...
