Синяя тетрадь

В 1963 году – на пике исследований ЛСД по всему миру (Телешевская в СССР, Гроф в ЧССР, Лири в США) – выдающийся режиссер Лев Кулиджанов экранизировал на студии Горького книгу Казакевича «Синяя тетрадь». Фильм стал вдохновенным гимном первой психоделической революции, неразрывно связанной с именем нашего соотечественника Владимира Ульянова (Ленина). Картина рассказывает о том, как Ленин (Михаил Кузнецов из Ставропольского драматического театра, поражающий портретным сходством с вождем) со своим другом Григорием Зиновьевым (инфернальный Марк Никельберг) провели дождливое лето 1917 года в Разливе под Петроградом. Это потрясающая история псило-трипа, невероятный грибной марафон. Зритель видит, как Ленина и Зиновьева кpyтит и подкpyчивает у ночного костра, как им, несмотря на холод и жyть, делается хоpошо и весело от революционных приходов, и как они прекраснодушно рассуждают о том, говорить правду народу, или нет.

Синяя тетрадь 1963 Спор Ленина с Зиновьевым

Сейчас уже ни для кого не секрет, что Psilocybe Semilanceata в окрестностях Петрограда вдвое сильнее московских (конечно, знал об этом и Ленин, когда на следующий год после Разлива принял решение о переносе столицы в Москву – от греха подальше). Через несколько лет после выхода картины Станислав Гроф написал: «Псилоцибин похож по своему действию на ЛСД. Как исследователи в условиях контролируемого эксперимента, так и опытные эксперты с трудом различали эти вещества, разве что по более быстрому действию псилоцибина». Стоит ли удивляться, что напуганные перспективой мировой революции власти США запретили производство и применение ЛСД-25 уже в 1966 году.

Синяя тетрадь 1963

Ревизионистское руководство СССР прекратило все исследования с ЛСД в тревожном 1968 году, а «Синюю тетрадь» поспешили снять с проката. Но зерна сокровенного знания были посеяны - в одном только премьерном сезоне гимн псилоцибиновому Лету Любви 1917 года, когда казалось, что счастье так близко, успело посмотреть 8.5 млн. зрителей.

moskovitza (с)

Приключения желтого чемоданчика

Для маститого режиссера Ильи Фрэза этот фильм не стал первым приобщением к теме психоделии. К 1970 году, когда картина пришла к зрителю, в его творческом багаже уже был классический трип-муви «Необыкновенное путешествие Мишки Стрекачева» (в этой странной картине учeник peмecлeннoгo yчилищa едет через всю страну, чтoбы вcтaвить в собранный им кoмбaйн нeдocтaющyю шecтepeнкy). Но «Приключения желтого чемоданчика», поставленные по одноименной повести Софьи Прокофьевой, стали настоящим манифестом «химического поколения»…

Веселый порошок - Приключения желтого чемоданчика

В лаборатории Детского Доктора (великий Евгений Лебедев не скрывает сходства с Альбертом Хоффманом) готовится широкая линейка чудо-лекарств - конфеты настоящей храбрости, порошок смеха, микстура антиболтина. Современный зритель легко дополнит этот синтетический ряд - белочки, марочки, снежки, таблы, смайлы, спид, кислота. Только эти препараты могут помочь мальчику Пете преодолеть гнетущий его страх, а девочке Томе – отвращение ко всему происходящему вокруг (отличные работы юных джанков Андрюши Громова и Вики Чернаковой). Петин страх вездесущ («Очень страшно жить на свете: Кто-то роется в буфете. Всюду слышатся шаги, Всюду прячутся враги»), Томино отвращение к миру заставляет ее все время плакать. А желтый чемоданчик с лекарствами попадает в руки летчика Веревкина (феерический Борис Быстров)… Начинается погоня за заветным зельем.

Приключения желтого чемоданчика (фильм 1970)

В ходе этого дикого путешествия за мечтой действие мегастимуляторов испытают на себе Петина бабушка (великолепная Татьяна Пельтцер), сам Доктор и даже цирковые болонки. Но с обретением чемоданчика путешествие не заканчивается – в конце фильма, приняв очередную дозу веселого порошка, Детский Доктор восклицает: "Я буду и дальше применять это замечательное лекарство!". Следует заметить, что первая публикация книги Хантера С. Томпсона состоялась спустя целый год после выхода на экраны пионерской работы Фрэза, а до ее экранизации оставалась еще четверть века.

moskovitza (с)

Семеро солдатиков.

Пронзительный пацифистский манифест известного режиссера Эдуарда Бочарова, снятый на студии Горького в 1982 году, стал запоздалым эхом Лета любви. Последняя картина в режиссерской биографии Бочарова (интересно, что начинал он как помощник режиссера у Ильи Фрэза, в том числе – в легендарном трип-муви про Мишку Стрекачева) - удивительная история о том, как семилетний Олежка Комаров отправился на лето в деревню и заскучал без друзей. Мальчик (с его ролью отлично справился Алеша Кузмищев) написал письмо в газету с просьбой прислать ему оловянных солдатиков, с которыми бы он дружил. И вот в один прекрасный день в деревню пришли удивительные солдаты. Бочаров как будто возвращает зрителя во времена мюзикла «Волосы».

ФРАГМЕНТ СЕМЕРО СОЛДАТИКОВ

Перед нами Солдаты любви – обросшие хиппаны с пилотками вместо хайратников и с удивительными кличками - Понедельник, Вторник, Среда, Четверг, Пятница, Суббота и Воскресенье (исполнили их роли Геннадий Чихачев, Виктор Жиганов, Александр Воробьев, Александр Постников, Игорь Степанов, Геннадий Фролов и Виталий Усанов). Счастливый Олежка, не задумываясь, вписывает солдат, и они начинают жить большой летней коммуной. Деревенский дом, в котором поселились Олежка с мамой (Татьяна Чернопятова), дядя Семен (камео режиссера) и семеро солдатиков, зарос травой по крышу, а, значит, может начаться настоящий праздник (не случайно меньше чем через год после выхода фильма группа «Земляне» запишет свой хит "Трава у дома", ставший страстным призывом к легалайзу). И вот Олежка с новыми друзьями отправляется в загадочное путешествие в акваланге по дну местной речушки, безмятежно смеясь, обливается ледяной водой из колодца, обезвреживает неразорвавшуюся бомбу - эхо далекой войны...

Семеро солдатиков (1982)

Приемочная комиссия Госкино была беспощадна к картине, урезав прокатную версию до одного часа семи минут. Но даже в таком обкорнанном виде создатели фильма донесли до зрителя главную идею: когда Олег Комаров вырастет, он обязательно станет настоящим Солдатом любви – упыханым хиппом в рваной джинсе, с хаером реально до пупа и руками по локоть в феньках. Спустя несколько лет к картине пришло и официальное признание – создатели фильма получили Государственную премию СССР 1985 года.

moskovitza (с)

Сезон чудес

Это, пожалуй, один из самых загадочных психоделических фильмов. После его выхода в 1985 году долго не затихали споры: что это – обычный алкотрип опытного режиссера Георгия Юнгвальд-Хилькевича, выродившийся в мешанину разностильных эпизодов, или экспериментальное кислотное путешествие с необычным видеорядом. Начинается фильм с того, что молодой художник Вадим Тавров (нелепый Арунас Сторпирстис – впрочем, торчок со стороны всегда смотрится смешно), которого покинуло вдохновение, приезжает в небольшой поселок и селится в доме, полном чудес. В окна Вадима лезет мутная толпа мятых зомби, летающих ведьм, зловещих клоунов-убийц и огородных пугал. Эти монстры преследуют художника по всему поселку, двоясь и троясь в его расширенных зрачках.

Алла Пугачева - Белая дверь (Сезон чудес, 1985)

Что заставляет Вадима биться в белую дверь, нарисованную неизвестными на кирпичной стене (эта песня Чернавского на стихи Дербенева то и дело принимается звучать по ходу фильма)? Такие зрительные галлюцинации с преобладанием существ на самой границе инфернальности (а то и за ней, как постоянно лезущее в кадр трио «Экспрессия» в составе Бориса Моисеева, Лари Хитаны и Людмилы Чеснулявичюте) являются только в жестких трипах под советским военным психоделиком "тарен". В далеком 1985 году антирадиационные аптечки с пенным названием «АИ», а точнее, небольшие красные пеналы из гнезда № 2 этих аптечек, можно было найти в карманах замшевых пиджаков всех уважающих себя деятелей искусств.

Сезон чудес (1985) музыкальная сказка

Не зря в одной из множества песен, звучащих в фильме в исполнении Аллы Пугачевой, есть такие примечательные слова:
Вот на воду я сейчас
Подую —
И ничего не будет.
И ничего нет больше,
Было все — и ничего,
И ничего нет больше,
Мы — нигде, нигде, нигде,
И ничего нет больше.
Мир весь этот —
Лишь один луч света,
И ничего нет больше,
Ничего.

moskovitza (с)