Точка отсчёта

У Генриетты никогда не было долгосрочных планов. Она сама была планом, строчкой в ежедневнике своих родителей. Может быть не строчкой, может быть парой страниц заполненных мелким убористым почерком с завитушками: детский сад, школа, дополнительные занятия, несколько неприятных лет подросткового бунта, (конечно же без серьёзных последствий) высшее образование, возвращение домой и свадьба. Возможно, мамочка даже расписала будущую семейную жизнь единственной дочери.
Генриетта и не посмотрела бы на свою жизнь другими глазами если бы не Мойра. Она имела дурную привычку заваливаться на её кровать, упираться босыми пятками в стену, всегда задевая рамки с семейными фото и начинать распекать за слабоволие. Генри с восторгом наблюдала как просто у Мойры получается сочетать собственное привилигированное положение с презрением к статусу. Потом они переключались на другие темы.
Мойра всегда всё принимала всерьёз, младше и смелее любого, кого Генри встречала. Главная проблема их дружбы. Принцесса номер два не желала жить по чужим сценариям и вносить исправлений в свой собственный не позволяла, с королевский достоинством отряхивала насмешки, а после, отбросив со лба цветную прядку, делала шаг к своей цели.
Генриетта носила несвободу в голове и сердце слишком долго, та пустила корни. Чтобы извести сорняк девушка была готова на всё.
...
Кошка была невероятно уродливой. Огромные торчащие уши, проплешины на шкуре, блеклая шерсть и рёбра пытающиеся вырваться наружу. Дерек попытался пройти мимо, но у бродяжки были такие грустные, голодные глаза! Он напомнил себе, что сам в городе гость и в гостинице не будут рады такому прибавлению. Потом напомнил себе - животные являются разносчиками миллионов болячек, а если поцарапают, то придётся вместо одного важного дела заниматься другим, спасением своей жизни.
Доводов хватило ровно до конца улицы, потом Дерек вернулся. Втайне надеялся не увидеть животное, легко разрешить моральную дилемму. Хвостатая сидела на прежнем месте.
- Ну что? Пойдёшь со мной? - парень присел на корточки перед кошкой, не решаясь протянуть руку. Ждал. Драться с животными в первый день в городе самое недоброе из предзнаменований. Кошка, почему-то Дерек был уверен, что эта особа женского пола, неуверенно поднялась и ткнулась головой в красный кроссовок. Без ветеринара ему никак не обойтись. Кошка хромала.
После визита к врачу, Дерек ощутил привычное раздражение на свою добрую волю, а заодно вес полупустого кошелька. Выставляя его из дома мама не особо заботилась, на что сын будет есть и пить. Не маленький уже, школу закончил. Хорошо, что его сбережения не отыскал, не пустила на обустройство новой, светлой жизни в кукольном домике с кружевными занавесками.
Пристроив кошку под курткой, Дерек уныло поплелся в сторону гостиницы, время заселения он пропустил, в добросердечие администрации не очень верил, а бросать больную живность на улице не хотелось. С каждым шагом груз мыслей становился всё неподъемнее и вот он наконец-то застыл, не в силах продолжить путь.
- Эй ты! Спорим, тебе нужна комната и работа? - голос совершенно точно принадлежал девчонке. Только они могут одновременно мешать в разговоре издевку и любопытство, этот дар им отсыпают при рождении, кому-то больше, кому-то меньше.
Дерек повернул голову, точно, угадал! На ступеньках старого дома, с облупившейся по фасаду краской и отлетевшей кое-где черепицей сидела девочка лет четырнадцати. Она заплетала волосы в косичку и совершенно не переживала, что может запачкать школьную форму. Да и за рюкзак, валявшийся парой ступенек ниже она тоже ни капли не беспокоилась.
- Так заметно? Или ты всем прохожим предлагаешь зайти в гости?
- Только приезжим, они обычно такие жалкие, - девчонка хихикнула, - Ты решай быстрее, скоро дождь пойдёт. А бабушка зареклась сдавать комнаты мокрым и продрогшим. Говорит, чем более жалко они выглядят в начале, тем страшнее становятся к финалу. Это она просто по Бо скучает,три месяца даже объявление не вывешивала, надеялась, что та вернётся. А как вывесили - дом упёрся, кошмар! В общем пришлось брать дело в свои руки, тут ты и подвернулся.

Дерек никогда не мог понять людей, которые начинают разговаривать с незнакомцами так, словно они сто лет знакомы, даже успели утомиться подробностями жизни друг друга. Как им отвечать? Уточнять и переспрашивать? Подыграть, сделав вид, что всё понял? Просто промолчать? Конечно же, на раздумья времени никогда не хватало.
- А с кошками к вам можно?
...
Окончательно её сломало после "я люблю тебя". Тогда Генриетта была готова швыряться посудой, топать ногами, словно хотела проломить пол и орать: "Как ты посмел!". Вместо скандала, после которого всё было бы кончено, Генриетта притянула Лейна к себе. Поцелуй - отличный способ уйти от сложного разговора.
Она должна торжествовать, если не радоваться. Пусть он не смотрит на неё как на Холли, но кому нужен этот взгляд побитой собаки? Она, именно она, Генриетта победила. Только трофей оказался ей не нужен. Лейн всё испортил, как всё портила Мойра. Что это за глупое желание играть по-крупному? Как можно быть готовым на самом деле изменить жизнь, послать к черту родных, отречься от прошлого? Генриетта злилась на собственную зашоренность, за родительские наставления сковавшие по рукам и ногам, как каторжницу. Даже на расстоянии, когда никто не увидит и не узнает, когда вся обстановка кричит, что можно отдаться неизвестности. Даже там она не могла совершать поступки выходящие за рамки привычных установок. Статьи Генриетты никогда не были по-настоящему провокационными, скорее лиричными. Успеваемость оставалась высокой, а присутствие на вечеринках ограничивалось участием в общем тосте и подпиранием стен. Самое страшное - она не хотела быть частью разгульной составляющей пребывания в Университете. Не из скромности, из-за жизненных установок, полностью совпадавших с родительскими. Именно поэтому признание Лейна настолько выводил из себя. Генриетта не могла и помыслить, жить с ним. Зато легко представляла себя с любым из его братьев, холеным саркастичным красавцем, достойным членом магического сообщества. Она представляла себя рядом с богатым, властным, статусным мужчиной.
Отношения с Лейном служили одной цели - помочь ей выбраться из заколдованного круга воспитания, не позволить превратиться в родительскую копию.
Это желание было не менее сильным, чем жажда свободы.
И ради его исполнения Генриетта была готова на всё.
...
Он занял пустующую комнату на чердаке, а заодно открыл в себе талант слесаря, садовника, сантехника и маляра. У Дерека были подозрения, что Дом просто использует его. Старик и сам мог со всем справиться, но то ли не хотел, то ли нуждался в повышенном внимании. От постоянных жильцов поддержки ждать не приходилось. Старая леди, миссис Лилли, была занята вязанием, внучкой, мероприятиями местного комитета. За Ниссой из комнаты в комнату тянулся аромат мокрого леса, фиалок и земляники. Верный признак любовного томления, когда чувства уже осознанны, но ответа нет. Ни положительного, ни отрицательного. Девочка была рассеяна, постоянно врезалась в косяки, запиналась на ступеньках. Дому приходилось быстро-быстро вытаскивать из закромов подушки, мягкие ковры с длинным ворсом и пуфы, похожие на огромные подушки для иголок, смягчить чужую неловкость. Ещё один обитель дома, мистер Мейсон, который просил называть его просто Лейном, Дерека просто пугал. Всё в нем было всерьёз, до конца по-настоящему, даже улыбка. Он спросил у Ниссы, не бывший ли священник их постоялец. Внучка хозяйки рассмеялась. Смеялась она так долго и звонко, что яблоки на столе сами собой распались на четвертинки.
Пытаясь расшевелить своих, Дом даже завёл себе мышей. Вот тогда, миссис Лилли всерьёз взялась за поиски помощника. Достаточно восприимчивого, чуткого, внимательного, без предрассудков и новомодных требований почасовой оплаты. Дерек этим параметрам отвечал идеально.
Единственное, что тревожило молодого человека, это сны. Они полнились чёрными перьями, птичьим криком и музыкой. И если с первыми двумяэ можно было смириться, то мелодии никогда не совпадали с настроением. Если он грустил, то во сне ноты сгорали в южном огне страсти. Если уставал, то приходилось до утра маршировать с военными оркестрами, одновременно выплевывая перья, так и норовящие залезть в рот.

Жаловаться казалось совершенно неуместным, Дерек терпел, наблюдая как синяки под глазами спеют, набираясь цвета, как сливы на дереве за окном. Главное, кисточка с помощью которой он пытался устроить дому принудительно цветотерапию, плясала в руке как в лихорадке Святого Витта.
Одним утром, спускаясь на кухню он обнаружил накрытый стол: облако омлета с помидорами и базиликом, кружка какао, свежий хлеб, ещё тёплый - не поленился и проверил. Кто-то готовился к его пробуждению. Дерек тут же подумал, что его уволят, а когда увидел конверт со своим именем, окончательно в этом убедился.
На огромном листе оказалась одна надпись, фиолетовые острые буквы сразу давали понять - спорить бессмысленно: "Переезжай в подвал". Ниже подпись - Лилли.
В новом жилище нашлось окно и тёплый вязаный плед в полоску, Дереку сразу стало легче дышать.
Недовольной осталась только кошка.
...
Генриетта казалась себе клоуном, решившим стать канатоходцем. Балансировать худо бедно умеет, куда идти видит. Вот под ногами тугая нить, вот он первый шаг, а внизу вместо испуганного оханья плещется смех. Генриетте очень много всего казалось. Журналист в таком случае должен был превратиться в гончую, пройти по следу и схватить правду за тощие лодыжки. Приличная девушка из хорошей семьи должна была догадаться обо всех интригах, успешно закрывать глаза на одни происшествия и рассказывать родителям о других. Настоящая бунтарка просто обязана была бы броситься в омут с головой, старательно добираясь до скрытой в болоте тайн и сомнений сердцевины, не страшась ни смерти, ни осуждения.
Генриетта пыталась быть всеми по очереди, не быть никем, но жизнь дёргала за рукава и подолы платьев, торопила с принятием важных решений. Генриетта вроде бы не спешила возражать, план возвращения домой в чём-то таком и состоял. Топнуть ножкой, показать, какая она теперь взрослая, самодостаточная и вольная. Другое дело, никому здесь ничего доказывать было не нужно. Свои ли, чужие, противники ли, союзники... Каждый из них брал Генриетта целиком, даже не думал резать по кусочкам, не торопился заглянуть во внутренности, где скрывались сомнения, метания, вопросы без ответов.
Девушка желала изменений, видимых, ощутимых, чтобы никто не мог их проигнорировать.
И ради этого Генриетта была готова пойти на всё.
....
То, что с новеньким что-то не так, первой заметила Бо, залетев на кружку какао. По-хозяйски расположившись за кухонным столом, закинув ногу на ногу так, что длинная юбка превратилась в водопад, стекающий к ножкам стула, она смотрела на Дерека, слегка щурясь. Чувствуя себя мелкими буквами в составе шоколадки, он даже не знал можно ли дышать.
- Значит это ты постоянно бегал от моих мелодий? Столько сил потратил, можно же было просто позвонить на радио и заказать пару песен, сразу бы поладили, - в голосе у женщины ясно слышались лёгкая обида, удивление и ещё что-то, чему Дерек не мог подобрать названия.
Кошка запрыгнувшая на стол и никак не реагирующая ни на строгие взгляды, ни на тихие "кыш", обнаглела настолько, что сунула морду в чашку гостьи. Бо усмехнулась, сняла кошку со стола и невозмутимо подцепила маршмеллоу . Ничего не сказала, никому не высказала. Дерек был благодарен, кошке всё равно, а ему неловко. Хотя и сейчас не легче, как ответить, если понятия не имеет о чем точно речь идёт?
- Я как-то радио не слушаю, от работы отвлекает. А её всегда много.
Удивление на лице гостьи было совершенно мультяшным, брови вверх, ресницы взлетают вверх-вниз, рот округляется буквой "о". Дереку снова кажется, будто сказал не те слова, не тому человеку, хочется уйти, но Нисса попросила занять гостью, добавив про нужные знакомства.
В этот момент на кухне появляется Лейн, только успел переступить порог, а Беатрикс уже висела у него на шее, треща без умолку.

- Ты так похудел! Ужас кромешный и тот симпатичнее. Ты ешь? Спишь? Хотя бы раз зашёл в гости, что нам, официальное приглашение присылать? Кстати, ты знаешь, что ваш новый жилец не слушает радио? Ладно Нисса с Лилли, но ты-то куда смотрел? Кстати, ты на него в общем смотрел?
Дерек поспешил пробормотать что-то про газон, деревья, ограду срочно требующие внимания и сбежал. Во-первых, задержавшись, можно было бы легко превратиться в наглядное пособие. Во-вторых впервые мистер Мейсон улыбнулся по-настоящему, значит гостья особенно важна. В-третьих, Дерек начал догадываться, что она имела в виду говоря о мелодиях, приходить к окончательным выводам ему не хотелось. Лучше действительно покрасить газон и подстричь ограду. То есть наоборот. Или всё же...
Сердце его стучал в одном ритме со скрипом ступенек.
Кошка кралась следом с недовольным мурчанием.
...
Генриетта не желала вреда Холли, она просто использовала информацию к общей выгоде. В первую очередь к своей, конечно, но как иначе? Всегда найдётся тот, кому лучше других. Даже на свалке есть свои короли, а она всё же принцесса, пусть и самопровозглашенная.
Несколько дней Генриетта преследовал запах жженого сахара, им пахли её волосы и руки, банный халат и тонкая ночная рубашка. Приторной сладостью пахло её предательство, которое Анри упорно называла "самым разумным выбором".
Город поглощал её отражение, заменяя испорченным акварельным наброском. Генриетта хотела завершения. Изменения. Нового начала.
И ради этого пошла бы на всё
...
Дерек дышал в ритме дома, чувствовал каждую половицу-черепицу. Паутина из углов исчезла раньше, чем пауки успевали сплести узор, а мошки облетали дом кружным путем. Внутри стало тихо, очень тихо, как в голове Дерека.
Он так и не настроился на местную волну, и чаще всего забывал заряжать телефон. Звонить ему было некому, а работы всегда хватало.
Иногда он путал завтрак с ужином, регулярно пропускал обед и редко смотрел в окна. Работая на улице, всегда стоял спиной к дороге. Неизменно вежливый с хозяйкой дома и её внучкой, не произносил больше пяти слов в день. Только за кошкой смотрел внимательно, переживал если той долго не было и не забывал ставить блюдце с молоком, хотя слышал, что это вредно. Но та урчала так мягко, завораживала, становясь совсем домашней. Каждому дому нужна кошка, верно.
Одним утром он забыл и про блюдце.
...
Лейн проснулся от боли, вскочил, сбросив на пол одеяло, издавашее истошные вопли. В комнату пробралась кошка Дерека. Наглое, нелюдимое животное бывший адвокат недолюбливал, но кому как ни ему знать, что привязываться можно и к более неблагодарным существам? Тем временем кошка выбралась из плена, сразу бросила в атаку, выпустила когти и металась по комнате, ненадолго замирая у двери.
Лейн тяжело вздохнул, посмотрел на потолок, но никакого знамения не последовало. Да и куда больше? И так понятно, что его ждёт очередной подвиг. Сколько от них не прячься, все равно достанут, вот уже в кровать залезли. Права была Беатрикс, когда говорила что не возьмёт сам себя в руки - схватят за горло.
- Веди. Только без когтей, договорились?
Лейн был уверен, что кошка презрительно фыркнула, перед тем как шмыгнуть в тёмный коридор.
...
Дерек с трудом открывает глаза и без всякого труда понимает, что не знает где находится. Он лежит на спине и смотрит на высокое дерево, в его ветвях поют птицы. И небо такое голубое, давно такого не видел.
- Ого. Ты быстро очнулся, думал придётся ждать дольше. Извини что так вышло. Старик просто затосковал, вот и принял твоё желание помочь за нечто большее. Но и сам хорош, не сопротивлялся совсем.
Дерек позволил словам медленно принимать форму внутри его разума. Потом толкнул их чуть дальше, как шарики в бильярде, каждое слово в нужную лузу. Нет, лишние пояснения были не нужны, Дерек и сам понимал, что происходит.
Узнал и голос. Мистер Мейсон, слишком серьёзный сосед, друг бывшей хозяйки чердачной комнаты и, видимо, настоящий колдун.

- Мне теперь нельзя возвращаться?
Не сразу стало понятно, что Лейн смеётся. Звук был больше похож на звук трескающегося по весне льда или хрустящего под ногой стекла.
- Ты что? Старик совсем рассыплется на части. Просто вам нужно больше времени проводить отдельно. Заведи себе жизнь. А я вспомню, как мы развлекались вместе. И включи радио, Беатрикс дело говорит.

Дерек попытался кивнуть, но солнце сладко пело колыбельные, оставалось только закрыть глаза...
- Скажи спасибо кошке, не разбуди она меня, ты точно бы растворился среди стен. Правду говорят, чёрные кошки - всегда немного волшебные.
"Чёрные?"
...
Передача БоТрикс оказалась на самом деле хорошей. И музыка Дереку вполне нравилась, как нравилось ходить по нарисованным Ниссой картам города. Пить чай с миссис Лилли было сложнее, зато её истории никогда не повторялись, а иногда она позволяла помогать сматывать пряжу в клубки.
Дерек почти вспомнил, зачем ехал в этот город.
Его беспокоило только отсутствие кошки. Чёрной по мнению Лейна. Рыжая - говорила Нисса. Белую видела хозяйка Дома. Он даже Беатрикс спросил, но та только нахмурила брови и сказала, что кажется, полосатая. Никто не удивился вопросам.
...
Генриетта знала, что все поступки её верны. Ни один ветер не сбил с пути. Не было лишних поворотов. Не было сказано лишних слов. Даже тишина длилась столько, сколько нужно.
Свою часть Генриетта выполнила безупречно. Осталось получить награду. И ради этого, она была готова пойти на всё.
...
Кошка пришла через месяц всё такая же серая, тощая и голодная. Она забралась к нему на грудь, свернулась калачиком и замурлыкала.
- Здравствуй, я уже думал, что ты мне привиделась.
Кошка потянулась и ткнулась носом ему в подбородок. Потом перепрыгнула на кресло долго, внимательно и упорно смотрела. Дереку пришлось встать, натянуть на себя одежду, сонно потирая глаза, медленно добрести до холодильника и утащить молоко. И вернуться снова. За чашкой и блюдцем, удостоившись очередного уничижительного взгляда.
- Думаю, мои фантазии были бы ко мне добрее. Да и к другим тоже. Так что ты точно настоящая.
- Для тебя - да, а вот для остальных - нет, - голос у кошки был совершенно человеческий. Дерек на секунду задумался, что сошёл с ума, но в этом городе таких простых решений не бывает.
- То есть ты говоришь только со мной?
Кошка зашипела, досадуя на чужую недогадливость. Выгнула дугой спину и снова свернулась клубком на столе. Молчание длилось не слишком долго.
- Они меня не услышат. И не увидят толком. Поверь, я очень долго пыталась...домяукаться до окружающих.
Дерек думал погладить её, но удержался. Одно дело просто кошка, которой даже имени не успел придумать, а другое дело говорящая. Тут не знаешь чем можешь обидеть. Может быть словом? А может быть взглядом?
- И почему тогда со мной вышло? Раньше я с животными не разговаривал. Хотя, не так у меня много опыта общения с ними.
- А кто тебе сказал, что я животное?
- И кто ты? Фейри? Оборотень? Дух?
Ему на самом деле интересно, но каждое предположение отдаётся горечью во рту, ведь оно ошибочно.
- Человек.
...
Генриетта чувствовала как тело тает, выворачивается наизнанку. Волосы полыхают, ногти становятся твёрдыми. Каждое движение - боль, каждый вдох царапает горло.
Она пришла под старый дуб, поверив сказке про исполнение желний. Она знала, даже если это просто слух, то её вера притянет кого-то достаточно голодного до игр, кого-то нуждающегося в человеческой помощи, ого-то, кто может менять реальность.

И цену за его помощь она заплатит с радостью.
...
Дерек смотрит внимательно на кошку, пытается представить её человеком. Она выше его? Старше? А волосы у неё седые? Светлые? Тёмные?
Спросить хочется нестерпимо, приходится закусить язык в прямом смысле, только боль позволяет справится с любопытством.
- Значит ты заключила сделку, чтобы стать свободной? А потом стала... Такой?
Она устроилась в кресле, предварительно потребовав себе отдельное одеяльце и подушку. Сейчас кошка пыталась зарыться поглубже, прячась от разговора в лёгкой розовой шерсти.
- Кошка - самое свободолюбивое существо, и я очень, очень хотела измениться. Но мы ведь все чего-то хотим, например ты... Так старался забыть о цели приезда, что чуть не стал частью Дома.
Вопрос повис в воздухе, звенел, заглушал мысли.
- Верно, — Дерек вздохнул, всё же не удалось выкинуть безумную идею из головы, — Я хотел найти отца. Говорят, он живёт где-то в этих краях.
Кошка довольно заурчала, перебрались поближе, прижалась тёплым боком к ноге.
- Так может быть поможем друг другу? И хватит называть меня Кошкой. Я — Анри.

Старший Аркан Смерть

Pied Berries (с)

Concrete - Thea Gilmore

Аркан двадцать второй: Дурак

Три тропы, три невесты, три славных сына.
А точнее, два славных – один дурак.
Одному – коробчонка в болотной тине,
А другому – полмира за просто так,

Потому что родился чуть-чуть умнее,
Притворялся послушным, лелеял лесть.
У тебя же – истершийся шарф на шее.
Впрочем, это не повод в веревку лезть,

Даже если лягушке не быть царевной.
Сказка ложь, это знает любой простак.
Может сказке подчас не хватает веры,
Ну а может... примерь шутовской колпак.

Дуракам ни единый закон не писан.
Руки – крылья, в сознании – пустота.
Мол, раз шут, то какие у дурня мысли?...
Может мало троих? Умножай до ста!

Сто дорог, сто невест. Но не надо братьев.
Ты и я, я и ты – вот и весь наш сказ.
Колокольчик на шляпе, лоскут на платье,
Лицемерные слезы в краях у глаз.

А в кармане – коробка от старых спичек,
И царевна прекрасная взаперти.
Дуракам не везет? Сказки врут, как дышат.
Только нам, дуракам, и должно везти.

Елена Шилина (с)

Валентин Никулин. Песня шута

Кто такой директор ВОЗа? Маска таро на Тедроса Гибреисуса. Что за люди беспокоятся о здоровье мира

Кто такой директор ВОЗа? Маска таро на Тедроса Гибреисуса. Что за люди беспокоятся о здоровье мира

Весь мир – театр, и каждый в нём играет свою роль, в зависимости от своего менталитета: кто - генерала, кто - солдата, кто - суверена, кто – скота, но есть и те, кто даже отыграв по несколько ролей, останется кем был всегда во всех своих обличьях – подонком навсегда.

О небесных полосках

О небесных полосках ✈️ Таро