Адские вышиванки и лучший хоррор сезона.

Как человек вроде бы опытный в этом вопросе (насмотрелась всякого ещё во времена видеосалонов и продолжаю развлекаться), так вот... я откровенно заявляю, что самые лютые фильмы ужасов — это не те, где ожившие куколки в кружевных платьях, но с физиономиями профессиональных живодёров залезают в окна оклахомских подростков. И не те, в коих зеленовато-пупырчатая слизь из района Проксима-Центавры смачно кушает земной шар со Статуей Свободы - аки вишенку на торте. И не те, про которые героиня Мордюковой из «Вокзала для двоих» излагала: «Тут две серии, как носорог людей бодает. Страшно. Оно и называется, не то "Рога", не то "Зубы"». Тут всё — мелочи быта, как по всякому поводу говаривал Михаил Зощенко. Потому что чудовищные зрелища — это вообще при отсутствии спецэффектов.

Kартина с буднично-спокойным, не кассовым названием «Солнцестояние» (2019) идёт в кинотеатрах столь же тихо. Без мишуры и рекламной помпы. А жаль. Фильм — полезный, если, конечно, слово «польза» можно применять к развлекающей movie-продукции. Тем не менее, лента режиссёра и сценариста Ари Астера выходит за рамки штампованного «ужастика». Здесь оказалось гораздо больше смыслов, чем виделось в начале. Завязка — стандарт. Младая компания нью-йоркских антропологов решает замутить потрясные каникулы в европейской глубинке, а заодно — сыскать остренькую тему для научных выкладок — двое из ребят помышляют о диссертациях.

Путь лежит в шведскую провинцию Хельсингланд - там расположена чудесная деревня, откуда родом Пелле - один из друзей. И — правда, местность — чарующая, зелёненькая, много цветочков и — грибочков. И травок всяческих. В том самом, фармакологическом значении. В наркотическом. Пелле констатирует: все эти милые люди беспрестанно потребляют «древние отвары», чаи, понюшки, затяжки. По заветам предков-викингов и берсерков храбрейших. То не обычное поселение — с непременной бензоколонкой и рекламой Кока-Колы, которую можно встретить даже в самой немыслимой глуши. Тут живут люди, отказавшиеся от цивилизации притом давненько. Они улыбчивы, дружелюбны, чистоплотны. Их дети — не мешают и не бузят; они — танцуют простенькие танцы, резвятся, помогают старшим. Девушки тут — как бутоны в утренней росе. Мужики тут — крепки и немногословны (хоть, и под «грибочками»). Лепота! Но, ёёёёёлки!

Чудесными представляются и костюмы обитателей — всё белопенное, с непременной вышивкой. Миленько? Рай для хиппующих американчиков? Всё кончится тотальным звездецом.

О чём фильм? Да обо всём.

Не претендую на то, чтобы понять задумки Тарантино и подлинные его смыслы. На мой взгляд. Ваш - другой. Но. Тарантино оперирует символикой и образами, взятыми из теле- и киноиндустрии конца 1960-х; он будто бы лепит коллаж из фрагментов и деталей, где любой коктейль преподносится крупным планом, а вишенка в него бросается с выверенной точностью — как в телевизионных роликах, призывающих купить модный товар. Герой Брэда Питта кормит своего питбуля, подражая персонажам из рекламы собачьего корма — те же движения, тот же формат. Оживают слоганы и тексты песен. Увы, сюжет полон аллюзий и намёков, с ходу понятных далеко не всем — очень многие шутки прозвучали в пустоту. Без реакции.

Однажды... в Голливуде - трейлер

Например, вышучивание итальянских и любых европейских вестернов — типично-голливудская штучка. Мы-то в детстве увлекались ГДРовскими образцами с Гойко Митичем в ролях индейцев и не замечали, что это — подделка. На родине жанра — это дико смешно — ковбойский сюжет в Европе. (Это выглядит примерно, как фильмы о России, отснятые в том же Голливуде, пресловутая «клюква»). Также мало кто узнал в малышке, упоенно читающей биографию Уолта Диснея, юную Джоди Фостер. Эпохальный момент — покупка викторианского романа «Тэсс из рода Д`Эрбельвиллей» для Романа Полански — на этой основе он создаст фильм «Тэсс», но уже в 1970-х, разве что в созданной Тарантино реальности ту злосчастную Тэсс будет играть уже не Настасья Kински, а — покупательница книги.

По большому счёту, это — фильм-квест, где всё — со смыслом и каждый поворот — зашифровано. Европейский зритель вправе сказать, что не обязан быть в курсе масс-культуры Нового Света, но и Тарантино снимал свой жестоко-развлекательный трэш-комикс, прежде всего для американцев, а их мировоззрение формируется звёздами шоу-бизнеса и чемпионами бейсбольных состязаний. В конце 1950-х финский писатель и журналист Мартти Ларни выдал сатирическую повесть «Четвёртый позвонок», где осмеял нацию, поклоняющуюся рекламе стирального порошка. Ему это казалось диким, а потомкам ковбоев казался диким его глав-герой — европеец, у которого на родине, вероятно, нет электрического тостера. Разные исторические судьбы, а фильм «Однажды в Голливуде» ещё раз это подчёркивает.

И не только это...

Союз словоблудия.

Эти два фильма неминуемо подвергают сравнению - «Звезду пленительного счастья» и «Союз спасения». Можно коротко: «Звезда...» - это искусство, а «Союз спасения» - проект. «Звезда пленительного счастья», вышедшая в разгар брежневского благорастворения, казалась печально-эстетской вещью — мол, все дворянско- интеллигентские порывы (и позывы) кончаются виселицей или каторгой. Но тот фильм — очаровал.

Сочная, пряная линия «второстепенного» заговорщика Ивана Анненкова с игривой, но верной Полиной Гебль нарисовалась волшебно, а просьбу «не обещать любови вечной» запевали тогда не только на радио, но и во дворе под расстроенную гитару. Но главное — петь это будут ещё долго. И смотреть «Звезду...» - пусть фрагментарно, пару сценок с участием Костолевского в белом мундире, а вот «Союз спасения» - продукт одноразовый. Хотя, и качественный.

Это не убогость современности — это её конструктивная данность — склёпывать клипы. Завтра — другие, не менее красочные и добротные. Свистящий ритм бытия заставляет ваять одномоментное — вечность не волнует. Нравится — хит. Посмотрели-послушали-забыли. Потому что завтра — новизна. Ещё Герман Гессе предрекал всё это: засилье быстрых, лёгких, с виду наукообразных произведений, где не существует ни глубины, ни крепкого начала...

«Признаемся, мы не в состоянии дать однозначное определение изделий, по которым мы называем эту эпоху». В эру пост-пост-модерна, когда мы вынуждены ловить аллюзии аллюзий, умиляет подбор актёров: так, Сергея Трубецкого и Кондратия Рылеева играет отлаженный дуэт - Максим Матвеев плюс Антон Шагин. Оба, засветившись в серпантинно-открыточных «Стилягах» у Тодоровского-младшего, перешли в сериал «Бесы», где уже представляли Ставрогина и Петеньку Верховенского.

Несомненной удачей фильма является образ Николая I – пожалуй, самого заплёванного и оклеветанного русского государя. Кинематографическая судьба Николая — столь же скорбная. Он выступал то полудурком, то бабником, то — пустым местом, истуканом при усах, жирноватых ляжках и тугих ботфортах. Лишь в «Звезде...» Василию Ливанову довелось сорвать эту клоунскую маску и показать лицо умного, бесстрашного, но — злобно-мстительного правителя. Увы, на этом всё и кончилось — последующие Николаи Павловичи (особливо гротесковый царь-каска — Юрий Яковлев из перестроечного «Левши») малевались всё теми же вариациями.

В «Союзе спасения» наконец-то мы видим статного мужчину с выразительными глазами. Актёры, выбранные на роли декабристов, не имеют портретного сходства с прототипами, а здесь — если не точное попадание, то хотя бы встраивание в типаж. Артист Иван Колесников и его Николай I настолько органичны в этом формате, что постоянно кажется: фильм-то не о декабристах, но о власти, а царь — базовая фигура. Все вихри закручиваются вокруг претендента — Николай то испуган, то зол, то решителен. То — печален.

Зрители и кинокритики задаются вопросом: «Где, в каком месте авторы не дотянули до оценки пять?» - после просмотра остаётся звенящая пустота, хотя фильм шёл на едином дыхании — без провалов, простоев и ненужных длиннот. В своём клипо-жанре «Союз спасения» - вещь пристойная. Финальный аккорд выглядел бы значительно сильнее, если бы справка о царствовании Николая и — последующей гибели Александра II была бы не так сухо подана...

Полностью текст - тут.

О сериале «Магомаев».

Нынешние сериалы «про СССР» всякий раз лепятся по единой схеме — несчастные хомо-советикус пытаются выжить в краснознамённом аду и даже совершают подвиги, в том числе — гуманитарные, а всё дивное и прекрасное в человеке рождается вопреки инфернальной «Славе КПСС!». Последние десять-двенадцать лет фильмы о советских кумирах штамповались в убойно-промышленных масштабах, причём, 99 процентов изделий выходили бракованными.

То густое враньё лезет из всех щелей, то композиция трещит по швам — из-за того же вранья. Или из-за буйной фантазии авторов сценария. Саги о звёздах кино, эстрады и балета имеют общую точку сборки: ненависть к СССР и — жалость к талантам. Да! Их любил народ - замурзанный да забитый, на них косо глядела власть, их вожделел Запад — благоухающий ямайским ромом, коктейлями пряными да Шанелью номер 5. Но — нет! Грозной и при этом подлою силой на пути героев вставали чудища в погонах КГБ, МВД и с «корочками» ОБХСС.

Сериал «Магомаев» (реж. Дмитрий Тюрин и Роман Прыгунов) в этом смысле не лучше и не хуже остальных трагифарсов о нелёгкой доле гения за Железным Занавесом. Это - симпатичный, в меру идиотский и очаровательно-легкомысленный фильм-комикс, броско заявленный, как «музыкально-биографическое» повествование. Сетовать на условности — бесполезно. Они — часть жанра. Мы давным-давно имеем дело с мифами об СССР — нас не спасает память; она чудовищным образом корректируется.

Теле-проект «Магомаев» не про мелодию, хотя музыки в фильме очень много, но о сокрушающем влечении глав-героя к Тамаре Синявской — выдающейся оперной диве и общепризнанной красавице.