Смерть, сидя за моей спиной, Гасила всякие заботы, И пасторальною волной Свои выплескивала ноты.
Она берлинскою стеной Перерождалась на остроты, Или: гражданскою войной – В паранормальные фокстроты.
Холодный вечер усыплял Не расцелованные части. Глазам невидимый, Дарьял (*) Душил всемирные напасти.
Уже тогда я понимал: Се руки самой чистой власти.
Смерть, сидя за моей спиной... Автор: Валерий Валесов
(*) Глазам невидимый, Дарьял - 5Н79 / 90Н6 «Дарьял» (по классификации НАТО — Pechora) — второе поколение советских РЛС надгоризонтного обнаружения запуска баллистических ракет. На протяжении более чем двух десятков лет станции «Дарьял» служили одним из основных элементов системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) СССР. Эскизный проект был разработан в 1968 году, в 1984 году первая станция сдана в эксплуатацию.
Меня б там линчевали, по всему, Но я утёк в Пеорию, в тюрьму, В ночную тьму, - решил так разум мой…
И всё же: шёл спокойно я домой, Неся свою бутылку, малость пьян, Но маршал Логан был не в меру рьян, Назвал меня собакой и свиньёй, Прижал, схватил, унизил, поразил, И я ему проклятьем возразил, А он свинцовой тростью саданул: Всё - до того, как я в него пальнул.
Они б меня повесили и так: Но адвокат, Кин Кинси, мой земляк, Он Родосу помог с банкротством, вдруг, А мой судья ему был старый друг.
А Старый Родос захотел уйти И этим репутацию спасти. И Кинси Кин им предложил в ответ Четырнадцать мне выхлопотать лет.
Я заслужил и получил свой срок, Читать теперь умею между строк.
Ёлка светит огоньками, Гости пьяные не спят, Между женскими ногами Большинство из них лежат.
Дед Мороз хозяйку лупит. Под тулупом им тепло. Новый Год сейчас наступит Время быстро протекло.
Бой курантов, все кончают. Праздник, водка, огурцы. Сексом дружно отмечают Праздник наши молодцы..
Автор: Неизвестен
«Веселье новогоднее припомнили сегодня мы И улыбнулись вновь в который раз…»
.. в летние каникулы, от безделья, я записался в кружок «Умелые руки» по теме «Ракетостроение», где мастер - учитель показывал нам, ребятам, как из нескольких слоёв газеты, с помощью силикатного клея, изготовить корпус ракеты, хвостовые стабилизаторы (крылья) из пластиковой или деревянной линейки и камеру, куда будет помещаться запал. Через несколько дней я изготовил модель небольшой ракеты, которая успешно совершила свой полёт на твёрдом топливе, а я усвоил технологию её изготовления. После этого у меня появилась идея изготовить самостоятельно свою ракету, которую я запущу на Новый год. Но сразу встал вопрос, где взять запал для её запуска. Кто-то советовал использовать порох, кто-то киноплёнку, которая горела как порох, но проще всего было достать куски магния от авиационных колёс на вторчермете, куда мы, пацаны, периодически наведывались, чтобы чего-нибудь добыть: гильзы от патронов, использованные запалы для гранат, сломанные клинки от сабель для изготовления ножей и другой полезной всячины.
К воплощению своей идеи я привлёк пару приятелей со двора, потому что одному было сложно напилить напильником 250-граммовый стакан магниевых опилок. Мало того, я разработал двухступенчатую конструкцию восьмидесятисантиметровой ракеты, которая вначале должна была взлететь, а потом в воздухе взорваться. А чтобы ракета могла вертикально взлететь со стартовой площадки по направляющей - гладкому штырю, отполированному наждачной бумагой до блеска и воткнутому в снег, я изготовил из толстой медной проволоки скользящие кольца, которые закрепил на корпусе ракеты.
К началу зимы корпус ракеты был готов и покрашен в серебрянку. Вдоль всего корпуса через трафарет красной краской было написано СССР. Даже конус ракеты, изготовленный из пластиковой крышки дефицитного шампуня, покрашенный также в красный цвет, выглядел как настоящий. Оставалось за малым, так сказать: засыпать и утрамбовать в верхнюю ступень напиленную пудру магния, смешанную с дымным порохом, который я выменял у сына охотника на значки. Следующий, тонкий слой был из дымного пороха. В середину я вставил пластиковую трубку от стержня шариковой ручки. Внутри этой трубки был засыпан тот же порох для того, чтобы она послужила запалом для верхней ступени. И чтобы разделить ступени, я залил тонким слоем мебельный лак, из которого и торчала эта трубка стержня с порохом. Когда лак застыл я засыпал магниевой стружкой отсек нижней ступени, слегка утрамбовал и для быстрого воспламенения магния самый нижний слой, миллиметра три, я засыпал серой от спичечных головок. Запалом служила вставленная в камеру сгорания пеньковая верёвка, пропитанная в селитре, и обмазанная смесью из пороха и ПВА. Низ ракеты также был залит лаком, из которого торчал запал. Верёвка-запал должна была сгореть, а образовавшееся отверстие послужить соплом ракеты. Ракета, как мне казалось, выглядела потрясающе!
Всё было готово, и мы с пацанами с нетерпением ждали Нового года, договорившись, что тех, кого родители не уложат спать, выйдут на улицу.
И вот этот день настал. Я заранее уговорил своих родителей, чтобы до 12 часов ночи мне разрешили не спать, потому что мы с пацанами будем запускать мою новогоднюю ракету. Как ни странно, мои строгие родители разрешили мне досидеть до начала боя курантов по радио и выйти ночью во двор нашей «хрущёвки». Я, гордый и довольный, что воплощаю свою мечту, убедил родителей смотреть в окно и не пропустить такое событие. Помню, как отец, уже проводивший не раз Старый год, стоял с наполненной рюмкой возле окна на первом этаже, где мы жили, и с интересом наблюдал с гостями за процессом установки ракеты. Из пацанов нас было только трое, кого выпустили родители: Юрка, по кличке Рыба, Олег, который жил над нами, на втором этаже, и я. Несколько наших соседских ребят «пялились» из окон своих квартир и кричали из форточек: «Давай».
Мы втроём, в свете подъездной лампочки, в снегу вырыли яму, воткнули штырь и аккуратно насадили ракету. Я посмотрел на окна полутёмного дома, потому что многие жильцы уже спали и попросил ребят отойти подальше, мало ли что. Поджог запал и отбежал в сторону к пацанам. Поначалу верёвка как-то неохотно вспыхнула, но видно было, что «заработала». Я считал секунды: одна, две, три, четыре, пять и …..
Вначале с шумом из сопла появился яркий холодный огонь и, как нам показалось, ракета даже готовилась взлететь, но потом шандарахнуло так, что стёкла на окнах первых и вторых этажей вылетели как при бомбёжке, а пламя взметнулось на все пять этажей, а то и выше. И где-то вверху раздался второй «бах». Послышался шум разбитого стекла – значит вторая ступень отделилась и тоже сработала! Не успел я понять, взлетела всё-таки ракета или нет, как выскочил мой отец в белой рубахе, трико и тапках на босые ноги, схватил меня за пояс и я, перевернувшись в горизонтальное положение, как в невесомости, махая руками, поплыл через крыльцо, подъездный пролёт и оказался приземлённый в нашей квартире на диване.
Дав мне подзатыльник, он приказал, чтобы я не выходил из комнаты, а сам стал с матерью занавешивать тряпками окна с выбитыми стёклами. Зима всё-таки. Я же спрятался между диваном и сервантом и только слышал, как на улице ругались соседи, а мой отец обещал всем вставить стёкла.
Как ни странно, на утро отец, разбудив меня, ругать не стал, а велел идти в мастерскую к дяде Яше - немцу и заказать стёкла по размерам, которые он мне дал, а после я помогал ему вставлять эти стёкла в рамы соседям. Помню только, что папа часто потом говорил, что этот Новый год обошёлся дорого, но запомнился надолго. Вот так!
С компьютером не заладилось, поэтому.. пишущая машинка
Хлеб должен быть только белым. А икра может быть и чёрной. Соль должна быть окаменелой. А солянка, конечно сборной.
Суп харчо с очень горьким перцем, А бифштекс может быть и с кровью. Кресс – салат с курагой и сердцем. А пирог должен быть с морковью.
Ананас должен быть только спелым. Огурец может быть и зелёным. Водка крепкой, холодной, белой. А поэт должен быть влюблённым.
Как должно быть Автор: Современная поэзия » Roman
Варакин зашёл в проходную. Постучал в окошко «Бюро пропусков».
– Тут у вас должен быть пропуск на Варакина, – объяснил он дежурному.
Тот покопался в бумагах, отрицательно покачал головой.
– Посмотрите ещё, – сказал Варакин. – Я только что заказывал – Нет вашего пропуска, – ответил дежурный. – Что за чёрт… – пробормотал Варакин, подошёл к висевшему на стене телефону, набрал номер. – Это опять Варакин, – заговорил он в трубку. – Я в проходной, а пропуска нет… Что?.. Я же полчаса назад всё вам объяснил. Я Варакин, инженер с Московского машиностроительного…
Приехал к вам в командировку по поводу кондиционеров… Ваш завод нам кондиционеры поставляет, – начал нервничать Варакин. – Да, да… Да, я в проходной.
Варакин шёл по коридору. Мимо Доски почёта, мимо кабинетов разнообразных отделов. Остановился возле двери с табличкой «Директор». Оттуда вышли двое мужчин.
– Тебе Ершов сказал красить – значит крась! – говорил один другому. – Пусть он мне приказ издаст, – отрезал другой. – Будет приказ – я тебе даже задницу покрашу… – Значит, не будешь красить? – Не буду.
С этим они разошлись в разные стороны.
Варакин толкнул дверь, вошёл в приемную.
– Здравствуйте, – сказал он и обомлел.
В приёмной стучала на машинке довольно смазливая девица. И… совершенно голая.
– Вы по какому вопросу? – не отрываясь от машинки, спросила она.
Варакин остолбенел.
В этот момент распахнулась дверь кабинета директора и взъерошенный молодой человек положил перед секретаршей бумагу.
– Ниночка, это срочно в приказ. Я с Пал Палычем договорился, – деловито проговорил он и вышел из приемной.
Секретарша мельком взглянула на бумагу, разорвала её на мелкие клочки, бросила в корзину и спросила Варакина:
– Так вы по какому вопросу? – Я… я… – растерянно пробормотал Варакин, стараясь не смотреть на секретаршу, – я с Московского машиностроительного по поводу кондиционеров. – А-а-а… Сейчас доложу.
Секретарша нажала на кнопку селектора:
– Пал Палыч, тут представитель Московского машиностроительного. – Впустите, – коротко распорядился селектор. – Проходите, – приветливо улыбнулась секретарша.
Варакин, по-прежнему не глядя в её сторону, нелепо, боком проскользнул в кабинет директора.
Директор, солидный мужчина с сединой в висках и волевым подбородком, сидел за громоздким письменным столом. Увидев Варакина, жестом пригласил его сесть напротив.
– Слушаю вас, – доброжелательно проговорил директор, когда Варакин сел. – Понимаете… – Варакин никак не мог найти нужных слов, – я с Московского машиностроительного. Наш директор звонил вам неделю назад. Это по поводу кондиционеров, которые вы нам поставляете… – Мы вам кондиционеры поставляем? – заинтересовался директор. – Ну да, уже 15 лет, – сказал Варакин. – Так-так, – кивнул директор. – Ну и чего же вы ещё хотите? – Мы хотим, чтобы вы изменили панель задней стенки. – Зачем?
– Ну мы свою технологию изменили, и теперь ваша панель с нашей не монтируется… Мы же вам звонили, чертежи прислали, а вы просили представителя прислать, чтобы на месте детали уточнить. Вот я и приехал. – Ну что ж, – сказал директор, – я думаю, мы этот вопрос оперативно решим. Сейчас я свяжусь с главным инженером.
Он начал энергично нажимать кнопки селектора. Селектор молчал.
– Куда она подевалась? – нахмурился директор.
Варакин посмотрел на дверь и наклонился к нему:
– А вы знаете… Вы меня извините, но ваша секретарша сидит там совершенно обнажённая. – Что-что? – переспросил директор.
Варакин ещё больше понизил голос, почти зашептал, косясь на дверь:
– Ну, голая… Совсем голая. – В смысле? – никак не мог уразуметь Варакина директор. – Ну, без одежды… Совсем голая! Сидит и печатает как ни в чём не бывало… – Да вы что?! – изумился директор.
Тут в селекторе раздался голос секретарши:
– Пал Палыч, вам из горисполкома звонили. Просили позвонить. – Хорошо, – сказал директор и пристально посмотрел на Варакина. – Значит, совершенно голая? – Сами посмотрите, – сказал Варакин.
Директор встал, одёрнул пиджак, поправил галстук и направился к двери. Приоткрыв её, он выглянул в приемную, секунду смотрел туда, потом вернулся на место.
– Действительно, голая… – сказал он Варакину, усаживаясь в кресло. – На чём мы остановились? Ах да, главный инженер…
Характер мой - отменно голубиный, И ласточки в душе моей галдят, Но дальше простираются глубины, Где молча, птеродактили сидят.
Поэт: Игорь Губерман
Здесь, на родине этого человека, правила устанавливал ледник. Это песчаная, каменистая, неприветливая земля. Одиночество и тишина, нарушаемая лишь скрипом случайной телеги. Здешние домики всегда были небольшими, поля – каменистыми, а выживание – главной заботой.
Моряки - это брюки клёш, Атрибут непременный - тельняшка. Мимо них просто так не пройдёшь, С моряком расставаться тяжко.
Среди штилей, туманов, штормов Он мечтает вернуться быстрее. Ласку женскую ведь никто Никогда и никак не заменит.
Жарких губ поцелуй и объятья… Средь стихии морской мечтает... Кто был в море хотя бы раз, Тот прекрасно всё понимает.
И, конечно, накал страстей, Разве можно тут удержаться?.. И НЕ НУЖНО! Скажите ЗАЧЕМ? Не пытайтесь даже стараться!
Стихи Виктора Шаповала - из серии Море, мореходка, флот
Космические виды. Летящий корабль. Коля открыл пакет, в котором рация, бережно достал, как величайшую ценность и начал изучать. Работать она может в разных диапазонах. У неё должна быть самостоятельная антенна. С антенной будут проблемы. Провод есть, можно сделать несколько витков внутри корабля. Коля пытается закрепить провод витками.
Получилось. Пробует включить рацию. Рация молчит. Пробует разные диапазоны. Рация молчит. Надо попробовать открыть внутреннюю дверь шлюза стыковочного узла, намотать антенну на дверь. Открывает. Пробует. Нет, ничего не получится. Смотрит в иллюминатор. Вот она, его Земля. Как мы не ценим, то, что имеем. Даже не замечаем, какая это ценность просто ходить по земле, иметь твердь под ногами, греться на солнышке, видеть траву и цветы. Говорить с близкими людьми, мокнуть под дождём, мёрзнуть зимой. Земля – это наш дом.
Хочу домой. Коля закрыл глаза, и нахлынули воспоминания о земной жизни. Вспомнилась мама, её ласковые руки, её постоянная забота. Поля. Хорошо, что он её встретил. У него были знакомые девушки, но просто друзья. А Поля. Поля - его единственная девочка, подарок судьбы. Вспомнил их единственную ночь. Ночь со своей любимой девочкой. Воспоминания накладываются на мысли о рации, это "соломинка", которая может связать его с Землёй.
Говорит себе, похоже, рации не хватает напряжения. Надо попробовать настроиться на Луну или на Землю. Может быть сработает эффект Доплера (*). Летит опять к рации. Крутит что-то, что-то переставляет, опять крутит, добавляет витки к антенне, опять крутит. Что-то зашипело, пикнуло пару раз. Коля подскочил, если так можно назвать резкое движение в невесомости.
- Ожила, она жива! – сказал он громко, - давай, Коля, крути, всё не так просто, рацию надо настраивать. Крутит сюда, крутит туда. Смотрит в иллюминатор и замечает, в каком положении корабля звучание усиливается. Стал различать голоса, но зафиксироваться не получается. Вдруг он услышал, как во сне: «Азимут, Азимут, ответь Карагоду, Азимут, Азимут, ответь Карагоду.» Его, как будто, ударило током. Он сразу понял, это Иван. Но связь сразу пропала. Значит, его ищут. Он продолжал крутить настройки. Потом начал сам вызывать:
Иван сосредоточенный сидит в наушниках перед рацией и слушает эфир. Он только этим и занимается, когда у него появляется свободное время. Стоит прикрыть глаза и, кажется, что ты летишь среди звучащих позывных и сам вроде становишься звуком. Ухо улавливает разные оттенки звуков, разные наречия. Но Иван ищет единственный позывной Коли. Он только от Ани узнал, что космонавт Дмитриев, который потерялся в космосе, это тот самый, мало знакомый ему, парень из Сочи, с которым они виделись всего один раз.
Парень ему понравился, чувствовалась в нём какая-то притягательная внутренняя сила, интеллигентность, доброжелательность. Аня сказала, что его не могут найти, потому что с ним нет связи. Иван помнил тот, шутливый разговор на Ай - Петри, про позывные. Сейчас связь для Коли – это вопрос выживания. Он обязательно найдёт способ выйти в эфир, и он должен его услышать. С тех пор, как Коля потерялся, Иван всё свободное время сидит в эфире. У него большой опыт радиолюбителя, у него мощное оборудование. Но он понимает, что даже при хорошо отлаженном оборудовании связаться с кем -то очень не просто.
Влияет всё - расстояние, погода, вспышки на солнце, атмосферное давление, помехи других радиолюбителей. Но Иван верит в удачу. Не должен человек просто так потеряться в космосе. Вдруг он услышал среди шума эфира свой позывной от Азимута. Стал настраиваться на волну и пытался удержать, но волна терялась, он ловил её снова и снова. Наконец ему удалось задержать какое-то мгновение. «Азимут, ответь Карагоду, Назови координаты орбиты.»
Бездна. 14. Есть координаты (Отрывок) Автор: Таисия Фоменко __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) Может быть сработает эффект Доплера - Эффект Доплера. Изменение частоты и, соответственно, длины волны излучения, воспринимаемое наблюдателем (приёмником) вследствие движения источника излучения относительно наблюдателя (приёмника). Эффект назван в честь австрийского физика Кристиана Доплера.
