Заговор Каинитов: Войди в каждый дом.

«Продовольственная программа на период до 1990 года» была выполнена досрочно: уже к 1989 году в каждом пятом городе и множестве сельских районов СССР было введено нормирование основных продовольственных товаров, ичезнувших из розничной сети - мяса, колбасы, животного масла, чая, муки, сахара, круп, хлеба, дрожжей, алкогольных напитков, майонеза и кондитерских изделий, а также дефицитных промтоваров — мыла, стирального порошка, соли и спичек. Подлинные цели Каинитского заговора перестали быть Темной тайной, и разработчики Колхозного Готик-Панка открыто заявили о них в одной из последних своих картин. Сериал «Войди в каждый дом», вышедший в телевизионный эфир 23 января 1990 года, стал данью памяти первому стихийному Каиниту - Первому секретарю Рязанского обкома КПСС Алексею Ларионову, тридцатью годами ранее организовавшему ритуальный геноцид колхозного и частного скота, поставивший вверенную ему область на грань голода.

Из трех даркфиков, посвященных подвигу Ларионова (не считая пьесы Бориса Можаева «Единожды солгавши», которая, как указал жж-пользователь vasilisk_, была впервые опубликована в 1988 году, когда сериал уже был запущен в производство), маститый режиссер-мирдовженковец Василий Ильяшенко безошибочно выбрал популярный роман Елизара Мальцева «Войди в каждый дом», выдержавший к моменту экранизации более дюжины переизданий. «Секретарь обкома» Всеволода Кочетова, впервые напечатанный в  1961 году в журнале «Звезда» и через год экранизированный Владимиром Чеботаревым, был к этому времени отодвинут на периферию читательского и зрительского внимания (Кочетов, выведший в образе "положительного" героя Денисова своего партийного покровителя Фрола Козлова, как оказалось, поставил не на ту лошадку, а в 1973 году и сам повторил подвиг Ларионова, добровольно уйдя из жизни), а полифонический роман Николая Шундика «В стране синеокой», опубликованный в 1969 году в журнале «Волга» лишь благодаря протекции главного редактора журнала «Волга» - самого Николая Шундика, экранизации не поддавался (несмотря на искреннее стремление автора улучшить свой opus magnum, упорно редактировавшего, дорабатывавшего и переиздававшего его на протяжении 20 лет под названием «Зарок»). История Мира тьмы началась с переноса на экран первого колхозного романа Елизара Мальцева «От всего сердца» (довженковская лента Барнета «Щедрое лето» вышла на экраны 8 марта 1951 года) и по праву должна была завершиться экранизацией его главной колхозной эпопеи на студии им. Довженко.

Елизар Логгинович Мальцев, сын забайкальского старообрядца из семейских - деникинского офицера, чудом сумевшего сбежать из нарождавшегося Мира колхозной тьмы в солнечную Калифорнию, всегда чутко реагировал на веяния времени и умел извлекать из них практическую пользу. Сталинскую премию второй степени, полученную в 1949 году за роман «От всего сердца», Мальцев, по его собственным словам, в течение двух недель конвертировал в «дачу в Переделкине, квартиру на улице Горького, машину ЗИС и жену – балерину Большого театра». На основе романа им были совместно с драматургом Натальей Венкстерн написаны пьеса «Вторая любовь», немедленно поставленная в Театре им. Ленинского комсомола кузиной Венкстерн Софьей Гиацинтовой, а затем с триумфом прошедшая на сцене МХАТа, и либретто оперы Германа Жуковского «От всего сердца» (в новой редакции - «Первая весна»), частично использованной в качестве саундтрека к фильму «Щедрое лето».

Щедрое лето / Bountiful Summer (1950) фильм смотреть онлайн

В отличие от простодушного хардлайнера Кочетова, осторожный Мальцев, увлеченный коллекционер абстрактного искусства и знаток купажированных виски, отложил расправу с демоническим секретарем обкома Пробатовым - главным героем своей эпопеи, первую книгу которой журнал «Москва» напечатал в 1960 году (более чем на полгода опередив конкурентов из журнала «Звезда» с кочетовским «Секретарем обкома»), до завершения партийной смуты середины 60-х. В предисловии к вышедшей отдельным изданием в 1968 году второй книге, заканчивающейся самоубийством Пробатова, Мальцев признавался: «Между нынешним днем и временем, отраженным в романе, лежит целая полоса в жизни народа и партии, отмеченная такими важными вехами, как памятный октябрьский Пленум ЦК и XXIII съезд партии. На них были открыто осуждены отжившие методы руководства хозяйством страны, приняты решения, которые положили начало новым экономическим преобразованиям». Выдержанность Мальцева была оценена по достоинству: в 1969 году компетентные органы дали ему беспрецедентное разрешение на частную поездку в США к семье покойного отца.

За таким же осторожным выжиданием «преобразований» застал Мальцева в 1986 году в Доме творчества писателей в Дубултах сценарист Семен Ласкин: «Мальцев - человек живой, активный и интересный, - записал он в дневнике, - Волнуется за сегодняшние события, боится, что Горбачеву не удержаться, будто бы он сказал, что бюрократический аппарат держит свои позиции, мы не можем сдвинуться ни на шаг. И что положение в стране столь серьезно, что вопрос "кто - кого" стоит крайне остро». Аккуратно переждав бюрократические разборки, привычно окрыленный курсом на очередные «перемены» Мальцев вместе с молодым кинодраматургом Алексеем Тиммом, запомнившимся игрокам Мира тьмы полнометражным дебютом «Крутое поле», принялся за работу над сценарием сериала «Войди в каждый дом», решительно перенеся время действия с конца 50-х в «день сегодняшний» - вторую половину 80-х годов, а место - с далекого Алтая в стремительно пустеющее Нечерноземье.

Но не эти изменения стали главными. Тонко чувствуя игровую природу Мира колхозной тьмы, Мальцев и Тимм выстроили сюжет сериала как конспирологический стелс-квест, в который отправляется простой конюх-правдоруб из села Черемшанка Егор Матвеевич Дымшаков (Алексей Булдаков в своем привычном амплуа), чтобы докопаться до истоков каинитского заговора. Дымшаков постепенно понимает, что инициатором неосуществимого колхозного почина о перевыполнении в 3,5 раза плана по мясу и в 2 раза - по молоку является не председатель-панк Аникей Ермолаевич Лузгин (колоритный Игорь Ефимов), погнавший на бойню коровенок из личных хозяйств черемшанцев, не курирующая этот убийственный почин сумеречный инструктор Приреченского райкома  Ксения Корнеевна Яранцева (красавица Людмила Николаева), не ее демонический начальник - и.о. первого секретаря райкома  Сергей Яковлевич  Коробин (Геннадий Крынкин), отчаянно цепляющийся за ускользающую власть, и даже не вновь назначенный первый секретарь Обкома Иван Фомич Пробатов (Игорь Ледогоров), начинающий догадываться, что его подставили.  Чтобы выяснить, кто же «заманил в ловушку» всю эту нежить («Ты же ходишь не в живых и не в мертвых», - проницательно определяет Дымшаков природу партинструктора Яранцевой), герой квеста в традиционном режиме "ходока" отправляется в Москву и, пройдя через чистилище мавзолея Влада Ленина, попадает в бесконечные коридоры Госплана, таящие неведомые опасности, а оттуда в святая святых партийной Неписи - ЦК КПСС. В полном соответствии с законами игровой вселенной зритель не увидит визави Дымшакова - загадочного представителя Неписи Юрия Дмитриевича - даже со спины, но никаких сомнений Мальцев и Ильяшенко не оставляют: решающий магический удар по рептилоидной агрополитике, стоивший карьеры председателю («Меня что ли с чащобы вызвали, чтоб людей пугать? Я что ли зверь?» - стонет Лузгин), партбилета - инструктору райкома Яранцевой и жизни - не вынесшему позорной отставки секретарю обкома Пробатову, был нанесен именно отсюда.

moskovitza (с)

Конец Мира тьмы.

Мир колхозной тьмы закончился в одночасье, как и положено игровой вселенной - «не взрывом, но всхлипом» - не взрывом мифической Царь-Бонбы, тайной работой над созданием которой идеологи Камарильи оправдывали глобальную Маскировку наружного пространства СССР («Мы тут наверху боремся за то, чтобы наш город Старопорохов выглядел самым грязным, самым аморальным и самым лживым городом нашей страны, - говорит бригадир маскировщиков в книге Юза Алешковского, - Маскируемся, одним словом, а под нами делают водородные  бомбы, и товарищ иностранец, разумеется, ни о чем не догадывается»), но всхлипом «плачущего большевика» Николая Ивановича Рыжкова, последнего Председателя Совета министров СССР, оставившего неубранный урожай 1990 года под снегом и со слезами на глазах призвавшего на всю страну с высокой трибуны повысить неоправданно низкие цены на хлеб (высокая каинитская награда - сигила Героя Труда РФ - нашла героя лишь спустя 30 лет). Но паника и товарный дефицит, вызванные этим отважным призывом, к недоумению и ужасу заговорщиков-каинитов, не привели к восстанию ликанов.

Стряпуха (комедия, реж. Эдмонд Кеосаян, 1965 г.)

Выпущенные из своих вольеров колхозаны, вместо того чтобы, вырвавшись на волю, восстановить права над разглаженным пространством Русской Саванны, ломанулись в сельпо, магазины райцентров и столичные универмаги и универсамы, заняв места в бесконечных очередях за дефицитом. «Все подвальные заначки завтра же должны быть реализованы, желательно после пяти вечера!» – робко пытается угрожать всесильным торговцам универсама, скрывающим под прилавком последние остатки промтоваров, председатель райисполкома Владимир Иванович Колесников в готик-панке Марка Орлова «Хроника одного лета» по сценарию Виктора Богатырева. Маленькие и редкие потребительские радости («На торговую базу продавщица сельпо ездила с депутатом - тот мандат вынул, и нам даже детские колготки удалось вырвать!» со слезами на глазах благодарит Колесникова обезумевшая селянка) лишь подчеркивают горечь поражения. Каинитский заговор оказался разгромлен - и не столько из-за вмешательства Метрополии, после инспекции пустых прилавков осуществившей гуманитарную бомбардировку криптоколониальных территорий «ножками Буша», сколько из-за видимого "предательства" ликанов, не принявших каинитский дар Воли.

moskovitza (с)