Особой свирепостью отличаются революционные дампиры из Кулацкой линейки исторических "Хроник тьмы" - маленькие красные выпоротки, прибившиеся к деревенским комитетам бедноты и продовольственным отрядам Тьмаков - Дилеров смерти. Во враги красным дампирам определены т.н. "кулаки", произвольно номинируемые из числа крестьян рептилоидной советской властью по тому же принципу "перемены знака", что и "браконьеры", "террористы", "вредители" и т.п.
Пятилетняя дампирша Анюта из фильма Льва Голуба «Анютина дорога» открывает кровавую охоту на прячущих зерно кулаков, убивших ее отца - командира продотряда, получает пулю в живот от атамана Василя, но не останавливается и с боями пробивается в Москву к «дяде Ленину». Десятилетний Алешка из дважды экранизированного романа Георгия Мокеевича Маркова «Отец и сын» (в фильме Виктора Рыжкова «Коммунары» его роль исполняет Евгений Гусев, в «Опрокинутой тишине», первой части дилогии Владимира Краснопольского и Валерия Ускова - юный Алексей Серебряков) помогает своему отцу, большевику-партизану Роману Бастрыкову организовывать Васюганскую коммуну в сибирской тайге, а после гибели отца от кулацкой пули занимает его место. Герой фильма Николая Лебедева «Мандат», тринадцатилетний Глебка, получает из рук смертельно раненного отца - командира продотряда подписанный Лениным мандат на продразверстку и возглавляет дерзкий налет петроградских рабочих на деревню Таракановка для реквизиции хлеба у кулаков-«саботажников». Наставником юного дампира-сироты становится комиссар продотряда, хладнокровный и безжалостный матрос Дубок, которого создатели фильма "списали" со знаменитого комиссара продотрядов Роланда Фрейслера, члена ВКП(б), впоследствии сделавшего карьеру в НСДАП, возглавившего Народную судебную палату Третьего рейха и удостоившегося от Гитлера прозвища «настоящий большевик» и лестного сравнения с советским коллегой Андреем Вышинским.
Ни в чем не уступают своим сверстникам азартный охотник за кулаками - цыганенок-мулло Коля Нагорный из фильма Александра Столпера и Юрия Нагибина «Трудное счастье», маленький дампир Мишутка по прозвищу «Нахаленок» из одноименного фильма Евгения Карелова, мстящий кулакам за убитого при попытке отобрать «излишки» зерна у зажиточных донских станичников отца, десятилетний писарь комбеда Федька из фильма Александра Чекменева «Рядом с комиссаром», расправившийся с кулаками, убившими волостного комиссара, четырнадцатилетний Федька Панько из фильма Михаила Ильенко «Там вдали, за рекой», несмотря на тяжелые ранения, разгромивший кулацкую банду атамана Тараканова, и пионеры-детдомовцы Петька, Кузька и Санька из фильма Бориса Рыцарева «Огоньки», маленькие избачи, поставившие на уши глухую деревню Пеньки и избавившие ее от последнего кулака Митрия Рожнова. Сироты-кровники и детдомовцы в Мире колхозной тьмы считаются наиболее стойкими носителями лучших дампирских качеств: не случайно в фильме Виталия Кондратова «Воспоминание...» ворвавшиеся в белорусское село Катюжаны нацисты первым делом расстреливают директора детского дома Дору Карловну и начинают охоту за ее воспитанниками, которых намереваются превратить в доноров для раненых немецких солдат. Запах крови выводит осиротевших Саньку и Ивана, героев фильма Владимира Станкевича «Мы - хлопцы живучие» на след пугающего жителей белорусского села Поколюбичи «вурдалака», которым оказывается бывший полицай Афонька.
С дампирского сюжета началась литературная и кинематографическая карьера легендарного создателя Мира Dовженко Виктора Богатырева. Его дебютная повесть «Посылка», опубликованная в январском номере супертиражного журнала «Пионер» за 1967 год с иллюстрациями маститого Евгения Расторгуева, легла в основу авторского сценария фильма режиссера Владимира Храмова «Тогда в январе», вышедшего в телевизионный эфир 8 ноября 1967 года. Герои повести и фильма маленькие дампиры Павка, Симка и Гришка с кубанского хутора Черный Ерик, узнав о тяжелом недуге своего повелителя Влада Ленина, решают отправить ему по почте волшебное снадобье. В самую темную ночь года накануне таинства Sol Invictus дампиры-некроманты отправляются в глухую чащу, чтобы выкопать там при неверном свете багровой луны корень мандрагоры (живого растения, напитанного кровью Проклятых), способный превратить смертельно больного вождя ковена Красной нежити в живого мертвеца. Но путь юным дампирам, прихватившим с собой охотничье ружьишко, преграждает стая волков-оборотней...
Анютина дорога / Anjutas Weg (1967) фильм смотреть онлайн
Волк в рептилоидной сельхозполитике - универсальное воплощение колхозного Ликана как абсолютного врага. Если дампир случайно не занят охотой на браконьера или уничтожением кулака, можно быть уверенным, что в это время он убивает волков. Мающиеся от вынужденного безделья маленькие дампиры из села Глебовка Сережа, Геннадий и Петя - герои фильма Бориса Долина «Серый разбойник» - решают избавить свой колхоз от волчьей стаи, совершающей набеги на стадо овец. Обладающие отменным обонянием дампиры могут преследовать волков даже по чернотропу, когда следы зверья практически не видны. Они легко находят логово, уничтожают маленьких беззащитных волчат и загоняют под выстрелы колхозного зоотехника дяди Игната обезумевшую от горя волчицу (камера операторов Асмуса и Миссюры откровенно любуется сценой жестокой расправы). «За каждого убитого волка 500 рублей дают. Государство заинтересовано в истреблении волков, - откровенничает дядя Игнат и спрашивает пятилетнего Петьку (популярный имперсонатор дампиров Володя Гуськов): - Волков боитесь?». «Нет, что вы, они ж на людей не бросаются», - озорно отвечает Петя и, демонстративно прихватив с собой незаряженное ружье, в одиночку начинает преследование вожака стаи - матерого волка по прозвищу Трехпалый, сумевшего выбраться из поставленного зоотехником капкана.
С такой же видимой легкостью расстреливает старого волка из отцовского ружья десятилетний Митраша Веселкин, герой фильма Юрия Егорова «Ветер странствий», снятого по мотивам произведений Пришвина. Но сходство Митраши с его ровесниками-дампирами лишь кажущееся. Истребляя браконьеров в обличье волков, дампир отрабатывает навыки уничтожения волков в обличье браконьеров («Браконьер, Толя, он хуже волка, он добычи не разбирает», - накручивает дампира Симагина начальник рыбнадзора Громов в «Голубом патруле»). Для осиротевших в годы войны Митраши и его сестренки Насти, ведущих вольную жизнь охотников и собирателей (демонстративно пренебрегая подневольным колхозным трудом, они питаются щедрыми дарами леса, собирают клюкву на Блудовом болоте, охотятся на рябчика, ловят щуку с лесосплавных плотов), волк - равный соперник в борьбе за выживание в условиях искусственно суженной рептилоидами кормовой базы, как и медведь, которого Митраша точными выстрелами из ветрового окна охотничьей избы отгоняет от помоста с припасами. И даже волшебное возвращение с войны искалеченного отца (Василий Веселкин потерял на фронте правую руку - это прямое указание на его принадлежность к "трехпалым": когда волк-оборотень попадает в капкан, он отгрызает себе лапу и возвращается в образ однорукого или одноногого человека) ничего не меняет в Митрашином modus vivendi.
История Митраши подводит зрителя к выводу о неустойчивости видовых признаков дампиров, меняющихся под воздействием окружающей среды (амфотерность всех без исключения персонажей вселенной Мира тьмы является ее основным игровым движком). В фильме «Такие симпатичные волки», снятом на студии «Укртелефильм» режиссером Ростиславом Синько, постановщиком культовых хорроров «Поет Муслим Магомаев» (1963) и «Страх» (1980), потенциальные дампиры из школьного лесничества, решившие было бороться с волками, режущими колхозных овец, попадают в серую зону неразличимости. Под личиной "волка" скрывается несчастный пасечник дед Карпо, а жестокими истребителями всего живого в Зеленой балке оказываются праздные "спортсмены" из районного общества охотников и рыболовов. «В районе тысяча охотников - мы не можем лишать их отдыха!» - куражится всесильный бюрократ из райсовета. Под влиянием лесничего Петровича, раскрывающего внутреннее зрение своих подопечных при помощи природных энтеогенов («Ух ты, ребята, подойдите сюда, понюхайте!» - зазывает детвору опытный трип-ситтер, и в ответ ему слышится счастливое: «Грибами пахнет, травкой!»), и доброго профессора Федорченко («Лес должен остаться лесом - жилищем птиц и зверей, если хотите, нашим жилищем, нашим домом!») маленькие школьники во главе с шестилетним Вовой вырываются из наведенного морока. «Волчье обжорство, ребята, это все сказки, - объясняет Петрович рациональное, отрицающее всякую избыточность устройство доаграрной цивилизации и решительно осаживает наглого функционера-охотника: - Значит, по-вашему выходит, жестокость может быть отдыхом!?».
Дети крестьян-ликанов, счастливо избежавшие становления дампирами, становятся дервольфами - детями-волками. Практически открыто живут жизнью дервольфов дети грузинского охотника на волков Петр и Павел из фильма Тенгиза Магалашвили «Незабываемый день»: по свидетельству односельчан «они бегают по деревне в лохмотьях» (очевидно, имитирующих волчьи шкуры) и пугают женщин «волчьим воем». «Нас волчатами зовут», - бахвалятся братья-оборотни (пугающе достоверные Хвича и Гоча Джохаридзе), вербуя в свои ряды городскую девочку Лию.
В фильме Анатолия Ниточкина «Мой друг Тыманчи» маленький эвенк Тыманчи выращивает сироту-волчонка Аяврика, полученного в подарок от отца-охотника, застрелившего волчицу, и приобретает волчьи скиллы. Этот сюжет разыгрывается во вселенной Мира тьмы, в первую очередь, в региональной линейке "Сородичи Востока", снова и снова: в фильме Ларисы Мухамедгалиевой «Тигр снегов» маленький Али выхаживает снежного барса, пойманного отцом - жестоким звероловом Аханом, в фильме Талгата Теменова «Волчонок среди людей» десятилетний Самат спасает от охотника, убившего волчицу, маленького волчонка и втайне от жителей аула выращивает его, в фильме Петра Марусика «Сероманец», снятом по одноименной повести видного мирдовженковца Николая "Мыколы" Винграновского, мальчик Сашко, ставший свидетелем жестокой охоты на волков, прячет у себя старого подслеповатого волка Сероманца.
Друг Тыманчи (1970)
В фильме «Лютый», поставленном Толомушем Океевым по мотивам рассказа Мухтара Ауэзова, казахский сирота Курмаш приводит в дом своего дяди осиротевшего слепого волчонка Лютого, сына убитой охотниками Волчицы-Прародительницы Акбары. Не выдержав травли родни и соседей, мальчик отпускает подрощенного волка на волю, а сам покидает приютивший его дом. Через некоторое время заматеревший Лютый становится вожаком волчьей стаи, терроризирующей аул, в который возвращается Курмаш, но неподготовленный зритель уже не может с уверенностью сказать, кто из обернувшихся/вернувшихся волк, а кто - дервольф.
Большинство возвратившихся "неумерших" (или точнее, "немертвых" - undead) призраков во вселенной колхозной тьмы приходит с Войны. Советская танатография не предполагает смерти на войне, заменяя ее особой формой символического бессмертия, известной как «бессмертный подвиг». Об этом свидетельствуют названия таких популярных вов-экспло как «Смерти нет, ребята!» (режиссёр Булат Мансуров и сценарист Сейитнияз Атаев прямо отсылают зрителя к разбору Лаканом Формулы желания в семинарах 1957-58 годов: «Ведь смерть — она не существует, есть только мертвые, вот и все. И когда они мертвы, никто из живых на них больше не обращает внимания»), «Живые и мертвые» (т.е. неживые и немертвые), «Вызываю огонь на себя», «Батальоны просят огня».
Игроки Мира тьмы легко распознают и прокачивают "трехпалых" Ревенантов - ликанов, оставивших конечности в капкане войны, таких как вернувшийся с фронта без правой руки председатель колхоза «Труд» Егор Трубников из фильма Алексея Салтыкова и Юрия Нагибина «Председатель» (синопсисом культового корбука Мира тьмы исчерпывающе поделился с попутчиками по электричке старый Митрич на перегоне 65-й километр — Павлово-Посад), лишившийся левой руки председатель колхоза Николай Егоров из издевательского ремейка «Председателя» - поставленного циничным Николаем Губенко фильма «Пришел солдат с фронта», потерявший правую руку председатель колхоза «Красный партизан» Иван Савельев из вампирской саги Владимира Краснопольского и Валерия Ускова «Вечный зов» по одноименному роману Анатолия Иванова, или вернувшийся с войны с перебитым нервом левой руки и назначенный директором совхоза «Бескрайний» Степан Сечкин в целинном триллере Алексея Сахарова «Вкус хлеба» по сценарию Александра Лапшина, Рудольфа Тюрина и Валентина Черных.
Возвращение Василия Бортникова (драма, реж. Всеволод Пудовкин, 1953 г.)
У возвращающихся с фронта Видергенгеров - колхозников, претерпевших становление-вампирами - преобладает иная симптоматика: они приходят в кромешной тьме под покровом ночи, а в анамнезе у них характерный для вампирской нежити торпор, вызванный военной контузией. «Пять лет в госпитале бревном лежал», - рассказывает о своем опыте погружения в неживой сон герой фильма «Возвращение Василия Бортникова» по знаменитому роману Галины Николаевой «Жатва», вернувшийся в колхоз «Им. 1 мая», чтобы вершить свою председательскую кровавую Жатву. Неудивительно, что односельчане не признают в немертвом видергенгере своего бывшего земляка. «Эх ты, председатель, – совестит Бортникова старуха Большакова, которую он зимней ночью отправил на лесосеку заготавливать колхозные дрова, - Что с тобой сделалось? Стань таким, каким тебя люди помнят. Почему узнать-то тебя нельзя!». Смертельно раненый Иван Орлюк из «Повести пламенных лет», снятой Юлией Солнцевой по последнему сценарию мужа, Александра Довженко, самостоятельно пробуждается из Морфеевой комы, вызывая суеверный ужас у персонала госпиталя («Kак он смог подняться, откуда взял силы?» - спрашивает маститого хирурга перепуганная медсестра и слышит в ответ: «Он сам себя спас!»), и возвращается в свой приднепровский колхоз, чтобы провести первый сев. Контуженный дутарист Хештек из фильма Ильмурада Бекмиева по мотивам расказа Атаджана Тагана «Возвращение музыканта» возвращается с фронта в родной кишлак. Как и положено видергенгеру, #-бахши проводит ночи на кладбище в изголовье могилы своего отца Теке-бахши, знаменитого дутариста, без участия которого не обходился ни один той, при неверном свете луны однообразно бьет по деке своего дудара, не обращая внимания на увещевания председателя колхоза Мамета, и ждет, когда в его "перепрошитый" контузией мозг поступит активирующий новую программу сигнал от загадочного Гамбара-Баба, святого покровителя песен.
Если пришедшим с Войны часто больше некуда податься, кроме как к родному пепелищу и отеческим гробам (в абсолютно безвыходном положении оказывается т.н. "военный дезертир"; история Андрея Гуськова из повести Валентина Распутина «Живи и помни», решившего после фронтового ранения не испытывать судьбу и вернувшегося в свою родную сибирскую деревню Атамановка к верной жене Настене, чтобы укрыться от ужасов войны и колхозного строительства в волчьем зимовье на берегу Ангары, дважды попала в поле зрения создателей Мира тьмы: в 1978 году на Литовском телевидении ее экранизировал Михаил Евдокимов (с Ренатой Вагнерите и Витаутасом Румшасом в главных ролях), а через 10 лет Татьяна Маслова перенесла на экран спектакль театра-студии «Сфера» в постановке Екатерины Еланской с Татьяной Дорониной и Александром Голобородько), то дембеля, возвращающиеся в свои богом забытые колхозы из Советской армии, неизменно вызывают подозрение.
Смотрины (1979) фильм
Ведь для колхозных крепостных армейская служба долгие годы была единственным легальным способом вырваться из колхозного рабства, не считая перевода на работу в машинно-тракторную станцию. «Уйду в МТС, из МТС бежать легче»,- говорит тракторист Матвей Морозов в готичной мелодраме Станислава Ростоцкого по повести Сергея Антонова «Дело было в Пенькове», выпрашивая у председателя Ивана Саввича разрешение на выдачу сельсоветовской справки - единственного документа, удостоверяющего личность беспаспортного колхозника и приравнивающего его к скоту. «Какие документы? Я беспаспортный, из села», - стелется перед городским ментом юродивый старик из фильма Владимира Кочетова и Виталия Логвиненко «Чудак-человек», приведший чахлую коровенку на мясосдачу в районную Заготскотконтору, а на вопрос: «А на корову документы есть?» заискивающе отвечает: «На корову есть справка». С закрытием МТС в конце 50-х и до начала массовой паспортизации колхозников в середине 70-х большинство сельских призывников после демобилизации вербовалось на стройки народного хозяйства, чтобы получить заветный паспорт. Солдат Иван Бровкин из панковской комедии Ивана Лукинского и Георгия Мдивани 1958 года «Иван Бровкин на целине» устраивается свободным трактористом в целинный совхоз «Комсомольский», а спустя 20 лет в культовой психоделик-панковской комедии Виктора Иванова «Смотрины», поставленной по сценарию создателя Мира Dовженко Виктора Богатырева, на строительство города Синегорье «в краю непуганых птиц и новейшей техники» в полном составе выезжает взвод дембелей-десантников под началом безумного ефрейтора Лялина.
Единственным оправданием для возвращающегося на землю предков дембеля служит тот факт, что на родине его ждет Невеста. «Невеста солдата – это святыня», - восклицает демобилизовавшийся сержант Павел Петрару (Виктор Царьков в фильме Якоба Бургиу «Дом для Серафима» по сценарию Всеволода Егорова), без памяти влюбившийся в прелестную селянку Софийку (Светлана Тома), ждущую из армии «служащего по второму году» парня Симеона, и покидает колхоз, отказавшись от борьбы за сердце возлюбленной, несмотря на увещевания лиричного Председателя Константина Ивановича. Этот сюжет отсылает к широко распространенной в фольклоре брачной символике волка, восходящей к игровому умыканию невест молодыми воинами (так, в Боснии группа молодежи, называемая «вукови» (волки), имитирует нападение на дом жениха, в котором молодые проводят первую брачную ночь. Вукови стучат в кровлю, воют по-волчьи и кричат).
Солдата и Невесту объединяет их лиминальное состояние, статус "заложных покойников", участников обрядов перехода. Солдат Советской Армии пребывает на протяжении двух лет в инициатическом состоянии длящейся смерти, подчеркиваемом иерархическими маркерами "дух", "череп", "старик" и "дед", в дис-топическом "потустороннем" пространстве между миром живых и миром мертвых - т.н. "войсковой части". Невеста в традиционной крестьянской свадьбе является главным агентом обряда перехода из одного рода в другой; на инициатическую трансформацию указывает особая оборотническая кинестетика совершаемых Невестой "причетов": она падает в ноги, ударяется об землю, хвостается и хлестается.
Дом для Серафима / Casa pentru Serafim
Базируясь на этих признаках, начинающий геймер Мира тьмы, как правило, относит и Солдата и Невесту к оборотням-ликанам, не обращая внимания на важный сюжетный ход: в большинстве случаев Невеста не дожидается Солдата со службы, о чем он узнаёт уже после возвращения. Старший сержант Николай Горовой из панковской комедии Мунида Закирова и Ивана Стаднюка «Спокойствие отменяется» возвращается в родное село Листопады после службы в десантных войсках и узнает, что невеста Катя его не дождалась. Рядовой Тимофей Криница из драмеди Юрия Дубровина, Владимира Грицевского и Ростислава Шмырева «Звон уходящего лета» возвращается в родное село Замостье после службы в десантных войсках и узнает, что невеста Таня ему изменила с лучшим другом Степаном. Сержант Ровшан из фильма Тофика Таги-Заде и Иси Мелик-Заде «Мужчина в доме» возвращается в родную деревню после службы в танковых войсках и узнает, что невеста Антига не смогла сохранить ему верность. Василий Лобанов из фильма грандов Мира тьмы Виктора Трегубовича и Будимира Метальникова «Трижды о любви» возвращается в родной колхоз с армейской службы и узнает, что его невеста Нюрка вышла замуж, променяв любовь на ленинградскую прописку. Сержант Юрий Хмель из мирдовженковского корбука «Юркины рассветы» возвращается из армии в родную станицу и узнает, что его невеста Алка вышла замуж за нового Председателя колхоза Александра Сергеевича.
По той же схеме развиваются события и в редких фильмах о возвращении колхозника из Тюрьмы (фильм Рамаза Шарабидзе о вернувшемся в родное село из заключения шоферюге Важе так и назван - «Возвращение»), единственное отличие которой от Советской Армии в том, что туда попадают не единожды: бывший фронтовик Бачурин (Алексей Булдаков в фильме Михаила Ведышева и Эдуарда Володарского «Кому на Руси жить...») чередует долгие тюремные отсидки с короткими возвращениями в родное село, используя их для сведения счетов с неверными невестами. Павел из фильма Семена Туманова «Жизнь на грешной земле» по повести маститого автора Мира тьмы Анатолия Иванова возвращается после отсидки в родное село, узнает, что его обидчик Денис женился на его невесте Марии и обдумывает план мести. Отсидевший свое колхозник Горелов возвращается в родное село Крутые Горки (в одноименном фильме Николая Розанцева по сценарию мастера колхозной готики Будимира Метальникова) и узнает, что его жена Анна сошлась с новым энергичным председателем колхоза Фроловым. В фильме Станислава Клименко и Михаила Цыбы «Колесо истории» из Кулацкой линейки исторических "Хроник тьмы" раскулаченный Павло Мовчун возвращается после отбытия срока в родное село, узнает, что его обидчик, директор совхоза Кирилл Сотник женился на его невесте Паше и решает отомстить характерным для оборотня способом: предложив подвезти Сотника до села, Мовчун выталкивает его из саней на растерзание стае волков (сходным образом попытался расправиться Наум Кречетов со своим ненавистным зятем Иваном Дегтяревым в фильме Николая Лукьянова «Волки»).
Опытный игрок Мира тьмы понимает, что Невеста, несмотря на приметы оборотничества, выполняет функции агента вампирской нежити: ее задача - заманить возвращающегося Солдата обратно в колхоз, откуда возврата нет. Юркеш Хмель с головой уходит в организацию социалистического соревнования между комсомольско-молодежными агрегатами колхоза «Заря коммунизма», Лобанов садится за баранку колхозного грузовика, Горовой возглавляет колхозную художественную самодеятельность и, переодевшись цыганкой, безобразно пляшет перед приехавшей в село съемочной группой телепередачи «Алло, мы ищем таланты». Неупокоенные невесты захлопывают для вернувшихся солдат дверь между мирами; их "обман" сродни укусу, которым неживые и немертвые невесты Дракулы обращают своих жертв в нежить.
Именно такими Невестами Дракулы предстают героини вампирского нуара Одесской киностудии «Тепло родного дома» Вера, Надя и Люба - три "странных сестры" (сценарист Василий Решетников прямо отсылает зрителя к заимствованным Стокером у Шекспира трем "макбетовским" зло(вещим) сестричкам, а режиссер Геннадий Карюк - к их экранному воплощению в пионерских картинах Теренса Фишера и Анны Прохазковой), дочери скоропостижно скончавшегося прямо в поле председателя колхоза «Дружба» Александра Подгурского. Старшая дочь "немертвого" председателя Вера открывает любовную охоту на вновь назначенного колхозного председателя Ивана Кужеля, счастливо женатого семьянина с маленьким ребенком. Верой - бригадиром кормодобывающего (sic!) отряда - движет хтоническое вампирское желание: востановить утраченную инцестуозную связь с темным отцом-любовником, воплощенным в фигуре нового Председателя, "приписать" Кужеля к "иному" порядку Нежити. Младшие сестры тем временем преследуют своих жертв (хищная камера оператора Виктора Крутина помещает зрителя на место кровавых жниц, выбирая полускрытые ракурсы - из зарослей деревенского бурьяна, сквозь штакетины покосившегося забора): Надя крутит роман с механизатором Митей, пытаясь вернуть в колхоз завербовавшегося на Север жениха Пашу, а Люба манипулирует вернувшимся из армии женихом Мишей.
Тепло родного дома (1983) мелодрама
Фильм Карюка и Решетникова полемизирует с вышедшими десятилетием раньше картинами, в которых число "странных сестер" - невест Дракулы было доведено до четырех. Героини фильма Одесской киностудии «Мои дорогие» - Антонида, Лида, Шура и Маша Петровы - всю жизнь работают доярками в совхозе «Заря». Число четыре по замыслу режиссера Ярослава Лупия и сценаристки Веры Кудрявцевой должно указывать на полноту, завершенность совхозного Небытия. «Избаловали нас, ох, избаловали, - смущенно комментирует неловкие попытки директора совхоза Аркадия Евгеньевича построить механизированную молочную ферму старшая сестра Антонида, приученная репрессивной яровизацией жить по принципу «Жизнь это боль»: - После войны доярка все делала: и доила, и кормила, и поила». В «Дракуле Энди Уорхола», вышедшем на экран одновременно с «Моими дорогими», граф Дракула пытается получить теплую кровь четырех дочерей маркиза ди Фиоре - Эсмиралды, Сафирии, Рубинии и Перлы. Четыре странных дочери - Викторица, Эугения, Иляна и Анка - и у потомственного колхозного хлебороба Ариона Карамана из фильма мастеров студии «Молдова-филм» Виталия Демина и Бориса Шустрова «Родной дом». Четыре дочери Карамана -это число креста: символ Закона, стоящего на пути вампира, инцестуозного субъекта, стремящегося к кровному родству с объектом своего желания (не случайно «Родной дом» снят по мотивам романа Анны Лупан с откровенно вампирским названием «Третьи петухи», а действие в нем происходит в селе Три Ягненка).
Вернувшийся на Родину - в утробу Родины-матери, т.е. в небытие, из-за Границы - фактически, "с того света", совершает практически невозможное даже в мире нежити; вот почему такой персонаж легко распознается односельчанами и игроками Мира тьмы как Ревенант, претерпевший становление-оборотнем в скважине между двумя загробными мирами.
Овчар Стефан Суббота из фильма Михаила Терещенко, названного с характерной прямотой «Возвращение», после 15 лет, проведенных в США, решает навестить родное село на Верховине. Герои фильмов из Закарпатской региональной линейки всегда несут печать широко распространенной в этих краях ликантропии, но сценарист Матвей Тевелев вводит в историю американских скитаний Субботы эпизод, не оставляющий у зрителя никаких сомнений. Подписав в 1943 году контракт с кинокомпанией «Метро Голдвин Майер», Суббота отправляется на Аляску на съемки фильма «Один среди волков», где ему приходится душить волка голыми руками в безобразной снафф-сцене. Другой карпатский оборотень - бывший буковинский крестьянин Руснак, герой мирдовженковской картины Ивана Миколайчука «Такая поздняя, такая теплая осень» решает навестить родные края после долгой беззаботной жизни в Канаде. Едва ступив с трапа самолета в комфортабельный "интуристовский" «Икарус», Руснак на радостях слепнет. Слепота - характерная особенность старого волка из фильмов о дервольфах; впрочем, сценарист Виталий Коротич, журналист-международник, десятилетиями бесстрашно смотревший в американское «лицо ненависти», на всякий случай дает понять, что "старые волчьи раны" Руснака вызваны порывом ветра с американского полигона, «где испытывали всякую пакость».
Еще более откровенны создатели фильма «Серый волк» - режиссер Тамара Родионова и сценарист Сократ Кара-Демур, экранизировавшие роман Евгения Пермяка «Сказка о сером волке». После 40 лет, проведенных в США, Трофим Бахрушин решает навестить родное село Бахруши и проведать брата Петра, ставшего председателем колхоза «Коммунистический труд». Пораженный успехами, достигнутыми хозяйством брата, заручившегося покровительством сумрачного секретаря колхозного парткома Дудорова и вездесущего секретаря райкома Стекольникова, Трофим решает было остаться на родине, но разум берет верх, и оборотню - при помощи друга, отважного американского журналиста Джона Тейнера - удается бежать «старым зверем через молодой березняк». Человечья личина Трофима не может обмануть ни зрителей, ни деревенскую старуху Пелагею Кузьминишну, рассказывающую о побеге вервольфа шамкающим беззубым ртом: «Тихой лунной ночью он тайно покинул Бахруши, не вильнув даже хвостом на прощанье за хлеб-соль спящему селу...» Овчару Субботе из «Возвращения» повезло меньше: фасцинированный фасциями колосьев в советском гербе, он проникается фашистской трескотней председателя сельхозартели «Утро» Илько Васильевича: «Моя земля – соломинка, а наша – сноп!» и, забыв о своей благоустроенной ферме на Среднем Западе, увязает в колхозном строительстве.
ВОЛКИ | Остросюжетный фильм | Золото БЕЛАРУСЬФИЛЬМА
Не случайно предприимчивый Марк Рейн-Хаген и братья Уики, решившие в 1991 году - после стремительного сворачивания проекта "Мир колхозной тьмы" - перезапустить популярную игровую франшизу, объединили свои усилия в компании White Wolf. Название это прямо отсылает к самому известному русскому человеку-волку Сергею Панкееву - лишенному телесной и персональной идентичности пациенту Фрейда. Панкеев, взявший себе тотемическую кличку "Белый волк", навеянную повторяющимися ночными кошмарами («Мне снилось, что я лежу ночью в своей постели ногами к окну. Неожиданно окно само собой распахнулось, и я со страхом увидел, что на большом дубе перед окном сидят несколько белых волков. Волки были совсем белые. В испуге, очевидно боясь, что они меня съедят, я закричал и проснулся»), сумел - как и его кинематографические коллеги-оборотни из Мира тьмы - убежать из Советской России, но - в отличие от Субботы, Руснака и Бахрушина, смелости вернуться на Родину в попытке преодолеть кризис идентификации, ему хватало только в изнурительных снах.
Гайстов - отходников, успешно сбежавших в свое время из колхозного рабства и осевших в городах, - неудержимо манит в родные края Вечный зов Родины-матери, требующей возврата неоплаченного сыновьего долга. Этот неотпускающий, вечно звучащий в головах Гайстов страшный зов не позволяет им окончательно перекинуться в привилегированные тела "горожан" и, в конечном итоге, затягивает их в утробу Матери-сырой-земли.
Иван Крутов (Леонид Марков в фильме Бориса Яшина и Эдуарда Володарского «Долги наши»), вернувшись на старости лет в родную деревню после долгих лет работы в рыболовецком флоте и узнав, что невеста Катерина, прижившая от него дочь, вышла замуж за труженика села, а старушка мать умерла, впадает в торпор на ее могиле. Навсегда увязает в родном колхозе приехавший на похороны матери Клав - сын Мартина из одноименного фильма Ольгерта Дункерса и Яниса Лусиса. Сделавший успешную карьеру в городе инженер Иван Коваль из фильма Юрия Марухина «Радуница» по сценарию Федора Конева и Анатолия Кудрявцева приезжает в родную деревню в канун дня поминовения усопших и, уединившись на родительской могиле с прождавшей его долгие годы невестой Верой, решает окончательно вернуться в мир колхозной тьмы. Горожанин Виктор Лыков (Игорь Махров в фильме Бориса Лизнёва «Зеленинский погост») приезжает в родную деревню, чтобы поставить гранитный памятник на могиле своего деда и увязает в сумрачном мире кладбищенской нежити, а когда запоздало понимает, что надо бежать, Мать-сыра-земля засасывает его в свое безобразное лоно. Егор Иваныч Байнев (Иван Лапиков в фильме Будимира Метальникова «Дом и хозяин»), четырежды за свою жизнь сумевший выбраться живым из плена - немецкого, американского, советского фильтрационного и колхозного - и проработавший долгие годы в рыболовецком флоте, возвращается в родные Осинушки к мертвому заколоченному дому. Москвич Виктор (Борис Плотников в фильме Виталия Дудина «Повестка в суд» по сценарию Виктора Мережко) решает навестить в родной деревне своего младшего брата Ивана (Алексей Булдаков), которого он много лет назад, сбежав в город от безумной матери, бросил на произвол судьбы. Увидев, с какой настойчивостью Иван, прошедший испытание детским домом и беспросветной жизнью колхозного электрика, ищет забвения в трясине запоя, Виктор решает остаться на селе, чтобы искупить вину.
Возвращение Гайста в объятия Родины-матери часто заканчивается трагически: он или погибает сам, или совершает матрицид. Писатель Павел Снегирев (Геннадий Сайфулин в «Последней встрече» Бориса Бунеева и Одельши Агишева), приехавший в целинный совхоз, в детстве заменивший ему семью, не выдержав упреков напрасно прождавшей его невесты Анички и старого друга Клима, ставшего бригадиром механизаторов, садится за руль неисправного бензовоза и направляет его в пропасть, чтобы избежать столкновения с марширующей колонной сельских пионеров. Мелиоратор Матвей Ровда из фильма Виталия Четверикова и Вячеслава Адамчика «Половодье» возвращается в родную деревню Князьбор в топях белорусского Полесья, чтобы осушить под пашню 700 гектаров болот. В итоге его энергичных бессмысленных усилий родная земля превращается в пустыню: на корню гниет вековой Княжий бор, а по высохшему Белому озеру гуляют пыльные бури. Молодой ученый-гидролог Бахрам Халилов из фильма Гияса Шермухамедова «Долгое эхо в горах» по мотивам повести знаменитого контактера с запредельными космическими мирами Евгения Березикова «Не бойтесь кобры» возвращается в родной кишлак, чтобы реализовать свой проект водохранилища, призванного напоить пустынную землю. В результате амбициозного прожектерства Бахрама его родное селение уходит под воду вместе с могилами предков.
Но чаще всего Гайст - под впечатлением усилий своих земляков по решению "маскировочных задач партии" - принимает решение остаться "работать на земле" и претерпевает становление-колхозником. Коллега моряков-отходников Крутова и Байнева, моряк рыболовецкого траулера Степан Лежнев из фильма Александра Абрамова и Петра Белобородова «Домой» вместо очередного отпуска в Крыму с молодой женой Ольгой, талантливым экономистом, решает наведаться в родной колхоз, с руководством которого не справляется его бывшая жена Анна. Увидев, что колхоз "загибается" (оценив масштабы "маскировки"), Степан и Ольга, заручившись согласием Председателя Евсея Первунина, решают навсегда остаться на селе, чтобы "укрепить колхозное хозяйство". Молодой моряк рыболовного флота Янис Стагарс (Гунар Цилинский в фильме Ады Неретниеце «Чужая в поселке») возвращается в родной поселок с молодой женой Эльзой (Вия Артмане), назначенной директором рыбного завода, и, преодолевая неприязнь старика-отца и недоверие односельчан, помогает жене наладить запущенное хозяйство рыболовецкой артели. Николай Власюк из мирдовженковского фильма Олега Биймы «Хочу сделать признание», снятого по мотивам повести Юрия Мушкетика «Боль», отправляется вместе с молодой женой Кларой в родную деревню проведать старушку мать Павлину и решает навсегда остаться в колхозе, чтобы загладить тяжелым трудом вину перед боевыми товарищами военной поры. Лейтенант Костя Ласточкин (Кирилл Лавров в фильме Максима Руфа «Ссора в Лукашах» по сценарию Виктора Курочкина), заехавший по дороге в очередной отпуск в родную деревню, вдохновляется запустением, царящим в колхозе «Красные Лукаши», демобилизуется из армии и навсегда возвращается на село, чтобы помочь председателю Петру Трофимову (Сергей Плотников) наладить механизацию сельского хозяйства.
Покинувший родную деревню пятнадцать лет назад в погоне за длинным рублем Иван Шальнев (Геннадий Егоров в фильме Александра Ефремова и Артура Макарова «Родное дело») приезжает в родные края на короткий отдых, но постепенно втягивается в решение производственных конфликтов, возникших по вине колхозного демагога и очковтирателя Пестова, и остается в деревне навсегда. Прожив десять лет в городе, Вилюс (Римас Моркунас в фильме Марионаса Гедриса «Блудный сын» по повести Раймондаса Кашаускаса «Зеленеющие холмы») возвращается на родной хутор и, под влиянием старшего брата Пятраса, главного зоотехника колхоза, решает связать свою жизнь с селом. Приехавший в родную деревню на похороны матери лиричный ученый-агробиолог Николай Алексеевич Курков (Юрий Демич в фильме Виталия Кольцова «Надежда и опора» по сценарию Будимира Метальникова и Юрия Черниченко) поддается на уговоры студенческого друга – первого секретаря райкома Андрея Палыча Фомина (Анатолий Васильев), теряет голову от любви к замужней Рае (Надежда Шумилова) и навсегда остается на селе, возглавив отстающий колхоз. Молодой агроном Виктор Егорович Ножов (Борис Невзоров в фильме Аркадия Сиренко «Первый парень» по сценарию Евгения Григорьева и Оскара Никича), приехавший на похороны старого председателя в родную нечерноземную деревню Верново, решает, под впечатлением от царящей там разрухи и запустения («Дичает земля!»), оставить свою должность в преуспевающем совхозе «Зареченский», возглавляемом директором-панком Иваном Ивановичем Канталуповым (Всеволод Санаев) и возглавить отстающий колхоз «Новый путь». Бывший колхозный зоотехник Сергей Михайлович Сорокин (Юрий Назаров в «Возвращении» мирдовженковцев Анатолия Буковского и Виктора Богатырева), осевший в городе с молодой женой Татьяной, приезжает в родную станицу Низовскую, чтобы продать материну хату, и, столкнувшись с нотдельными недостатками в работе колхоза «Колос», принимает решение навсегда вернуться к родной земле...
В эпизоде «Полевая гвардия Мозжухина» режиссер Валерий Лонской и сценарист Будимир Метальников предлагают игроку "призрачное" комбо: в родное село одновременно возвращаются отходник Федор Мозжухин, отработавший много лет на ударных стройках народного хозйства (на удивленный вопрос земляка: «Ты откуда?» одинокий волк отвечает: «С неба свалился - к земле потянуло!», описывая путь от символической к реальной смерти), и дембель Лешка Шаронов, привезший с собой из города для защиты от чар "мертвой невесты" Гальки (Янина Лисовская в привычном амплуа колхозной Феи) молодую жену Люську (таким же дембельским трофеем - прихваченной из города подружкой Ангелиной - пытался оберечься от оставленной в родной деревне заложной невесты Мани младший ефрейтор Володя в картине Леонида Менакера и Ирины Велембовской «Молодая жена»). В конце фильма гайсту Мозжухину все-таки удается уйти в землю прямо посреди пшеничного поля в разгар страды, а затянутому Миром тьмы ревенанту Шаронову приходится занять его место в подрядном звене механизаторов.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ (1979, х/ф, Драма)
Особенно манят Гайстов заброшенные, призрачные деревни. Получивший в городе рабочую профессию и выросший до сменного мастера Алексей Крашенинников из «Месяца августа» Вадима Михайлова и Альбины Шульгиной приезжает с женой Соней и слабоумным сыном Мишей в родную деревню, чтобы повидаться с умирающим отцом Семеном Кондратьевичем. Увидев, что деревня обезлюдела («Десять заколоченных домов, ни почты, ни магазина, ребятишки в школу ходят за восемь верст»), Алексей на могиле отца принимает решение взять расчет на комбинате, отказаться от выделенной ему благоустроенной городской квартиры и никогда больше не возвращаться в город. Успешный столичный журналист Гоги Чхеидзе из мини-сериала Гиви Вепхвадзе и Тамаза Мамулашвили «Воспоминание» возвращается в пустеющее родное горное село и начинает борьбу за то, чтобы люди больше не покидали свои дома. Обезумевший от столичной роскоши ответственный работник министерства просвещения РСФСР Валентин Русов из фильма Родиона Нахапетова и Юлия Николина «Идущий следом», бросив жену и сына, навсегда уезжает в затерявшуюся среди угольных терриконов полуразрушенную деревеньку Кандауровку, где прошло его сиротское детство. Выпускница сельхозинститута Татьяна из фильма Анатолия Ниточкина и Ларисы Ягунковой «Земля моего детства» отказывается от научной карьеры, приезжает в родную деревню Лужное, объявленную неперспективной более двадцати лет назад, чтобы, преодолевая сопротивление председателя колхоза Игоря Васильевича, восстановить варварски распаханные пойменные луга и возродить животноводство.
Пока советские колхозники всеми правдами и неправдами покидают свои деревни, навстречу им плотным кинематографическим потоком движутся Гайсты. Навсегда возвращаются в родные края неприжившиеся в городе отходники-шоферы (Степан Жихарь из фильма Владимира Орлова «Родом отсюда» и "бешеная" Маша из «Дороги домой» Александра Сурина и Эдуарда Володарского), несостоявшиеся артисты (чабан Ермек Жакипов из «Возвращения на землю» Мажита Бегалина по сценарию Михаила Вольпина и Якова Зискинда, колхозный бригадир Андрей Ярчук из «Артиста из Кохановки» Григория Липшица и Ивана Стаднюка, табунщик Октам из «Лошадей под луной» Олега Тулаева и Рустама Ибрагимбекова), провалившиеся на вступительных экзаменах абитуриенты и недоучившиеся студенты (Карагоз Алимбаева из «Дополнительных вопросов» Лаврентия Сона, Толяша и Валя из «Своей головы на плечах» Марии Федоровой и Валентина Ежова, Батырбек из «Невесты для брата» Болата Шманова, Мзия из фильма Константина Пипинашвили и Юрия Кроткова «На пороге жизни», Варя из «Тростинки на ветру» Виктора Аристова по написанной Эдуардом Шимом повести Георгия Мокеевича Маркова, братья Нурали и Гайли из «Зова пустыни» Алты Артыкова), лишившиеся научных амбиций выпускники вузов и молодые ученые (Андраник из «Августа» Карена Геворкяна и Гранта Матевосяна, Ертай из «Любимой» Сапара Сулейменова и Саина Муратбекова, Гурам из «Ночной иллюзии» Марины Хонелидзе и Мераба Абашидзе, Джаба Имедадзе из «Отражения» Отара Абесадзе), сироты-детдомовцы (Галя Макарова из «Встреч на рассвете» Эдуарда Гаврилова и Валерия Кремнева по повести Анатолия Кузнецова «У себя дома» и Сеня Башкин из фильма Юрия Тупицкого и Анатолия Тарана «Найди свой дом»), несостоявшиеся отцы и матери (Иохан из фильма Гунара Цилинского «Этот странный лунный свет» по мотивам пьес Лелде Стумбре, Степан Топилин из фильма Владимира Довганя и Ивана Кобозева «Сердце не прощает» по одноименному даркфику Анатолия Софронова, Катерина из фильма Леонида Пчелкина и Георгия Радова «Мать и мачеха») и, разумеется, неверные мужья и жены, а также вдовцы и вдовы всех мастей (Евсей Трофимыч из «Заблудшего» Семена Туманова и Юрия Петухова, Павло Стручок из психоделик-панка Леонида Миллионщикова и Ивана Стаднюка «Меж высоких хлебов», Николай Бурлаков и Маша из фильма Виктора Соколова и Вадима Трунина «Родителей не выбирают», Павел Зубов из «Мужиков» Искры Бабич и Валентина Михайлова, Иван Кириллович из «Конца бабьего лета» Диамары Нижниковской и Алеся Осипенко).
