Сад, лошадь и невымытые руки

1. Сад
Мы продолжаем знакомиться с местом действия и понимаем, что это сад, причем не такой, где всё подстрижено и высажено по линейке, а именно естественный. Сад – это, конечно, образ Эдема. Таким Эдемом в фильме выступает родной дом и семья. Однако Крис в начале – это Адам уже в состоянии после грехопадения. Неслучайно он так отчужден по отношению к окружающей его красоте.

В этот пейзаж фильм вернёт зрителя в самом финале, и значит, он очень важен для режиссера. Только в конце он будет осенним и пустынным.

2. Дом
Дом – настолько объемное понятие в творчестве Тарковского, что автор его биографии для серии «Жизнь замечательных людей» Виктор Филимонов даже дал своей книге подзаголовок «Сны и явь о доме».

В жизни Тарковский всегда ценил домашний уют (которым был вечно обделен). Дом для него – чуть ли не священное понятие. Например, в его позднем «Жертвоприношении» герой осознает, что ради благополучия мира должен лишить себя чего-то самого дорогого – и сжигает свой старинный дом, жертвует здание за мироздание. Так что дом выступает символом происхождения человека, духовной родины, Земли...

Однако Крис в начале не особенно ценит эти понятия, не зря мы вместе с ним впервые видим этот дом перевернутым в искаженном отражении.

3. Лошадь
В начале фильма режиссёр буквально каждую секунду вводит свои излюбленные образы. Кони и лошади тоже встречаются у него почти в любом фильме и порой, как в «Солярисе», их появление ничем сюжетно не подкреплено. Лошадь – это развитие темы природы и связи человека с ней. В дальнейшем, например, мы увидим, что люди перемещаются по бесконечному городу в машинах – и это очень неприятная в звуковом отношении сцена, показывающая, как человек оторвался от своей естественной среды обитания.

4. Крис «умывает руки»
Затем Крис кладет коробку с землей и моет руки в пруду. Чисто по-человечески это понятный жест: он только что набирал почву и испачкался. Однако на крупном плане видно, что руки у него и так чистые. Скорее, его гнетет несмытый грех, отсюда и желание избавиться от коробки, с которой связаны тяжелые воспоминания, и очиститься. Однако сделать это ему не удается: заглушая пение птиц и журчание воды, в звуковую картину фильма врезается шум мотора машины и отвлекает Криса.

5. Первые слова
После примерно восьми минут тишины и музыки раздаются первые слова фильма. Произносит их не главный герой, а его отец: «Крис, иди сюда! Ты очень кстати». Так мы узнаём имя героя. Крис идёт в обратную от отца сторону. Сделано это, конечно, намеренно, чтобы показать, как в финале изменится герой, когда он сам бежит навстречу отцу. Ещё из первых фраз отца мы получаем представление о Крисе как о человеке. Оказывается, сам он не любит гулять, а делает это только по настоянию отца, которому он «напоминает бухгалтера, готовящего годовой отчет». И нежелание быть на природе, и сравнение с бухгалтером обозначает, что Крис на этом этапе своей жизни закрыт для чувств, слишком холоден и рационален.

6. Отец
Кстати, об отце. Все, кто мало-мальски знаком с биографией режиссёра, знают, что его папа – прекрасный поэт Арсений Тарковский – оставил семью и практически не занимался сыном.

Арсений и Андрей Тарковские

Эта травма дает о себе знать во всех фильмах Тарковского. Например, герои его ранних лент «Каток и скрипка» и «Иваново детство» – из поколения военной безотцовщины и каждый на свой лад тянется к взрослым мужчинам, которые годились бы им в отцы. Равнодушие Криса к отцу – ещё один знак неблагополучия его души. Кроме того, в христианстве «Отец» – обращение к Богу, так что Крис отпал и от Бога, однако в конце, после испытаний, найдёт путь к Нему. Появление в сюжете отца (к раздражению автора романа Станислава Лема) превращает «Солярис» в космическую притчу о евангельском блудном сыне.

Плёнки и винил (с)

О фильме в фильме и гигантском ребёнке

Продолжаем разбираться в символике прекрасного и загадочного «Соляриса» Андрея Тарковского. В предыдущих частях (1, 2, и 3) мы успели рассмотреть первые минут 12 фильма, а уже обнаружили множество важных образов. Идём дальше.

1. Вырезанный диалог
Дождь закончился, и Крис с пилотом Анри Бертоном собираются смотреть видео давнего научного совещания, посвященного проблемам изучения планеты Солярис. В этом месте режиссёр вырезал довольно продолжительный фрагмент (скорее всего, просто для сокращения хронометража): отец говорит, что не будет смотреть плёнку, потому что видел её много раз, а тётя Криса Анна наоборот просит остаться, на архивных кадрах один из учёных рассказывает предысторию изучения Соляриса...

Солярис не вошедшие сцены

2. «Кино в кино»
В первый, но далеко не последний раз в фильме «Солярис» демонстрируется ещё один фильм. Позднее тем же способом – посредством экрана – с Крисом будет общаться покойный Гибарян, а Крис будет с помощью киноплёнок знакомить Хари со своим прошлым.

Этот приём (фильм в фильме) напоминает о живописи Ренессанса, когда художники включали в свои картины ещё одни картины (например, с символическими изображениями или библейскими сюжетами).

Можно заметить, что некоторые архивные съёмки в фильме цветные (о детстве), а некоторые – чёрно-белые (об учёных). Этим может подчёркиваться непосредственность мировосприятия ребёнка, его открытость переживанию жизни, в то время, как учёные, которые любят всё анализировать, в силу своей излишней рациональности теряют цветное видение.

В сцене заседания учёной комиссии происходит даже нечто более сложное. Мы, зрители, смотрим фильм «Солярис», в котором Крис и Бертон смотрят фильм о заседании, в котором учёные смотрят фильм, снятый Бертоном. То есть, чем больше мы пытаемся понять загадочную планету, оперируя документами и доказательствами, тем дальше оказываемся от её разгадки.

Неспроста и само заседание происходит в нервозной обстановке, речь участников постоянно прерывается раздражающим электронным звуком.

3. Портреты
Бертон при этом в кадре аккуратно «вписан» между портретами Циолковского и Гагарина, которые словно смотрят из-за его плеча.

Вероятно, Бертон, которые первым стал осваивать духовный космос планеты Солярис выступает здесь как пионер, равный по своим открытиям отечественному теоретику космических полётов и первому человеку в космосе. Только если те стремились исследовать внешнее пространство, то Бертон на Солярисе открывает внутреннее – своего сознания и памяти.

4. Сад и «неприятный» ребёнок
Бертон рассказывает о тех образах, которые он увидел на поверхности океана Соляриса. Вначале он упоминает сад, который затем распался на части. Поскольку Тарковский всегда тяготел к христианской образности, в этом можно разглядеть ещё одну отсылку к Эдему, который человечество потеряло.

Затем пилот описывает гигантского новорожденного ребёнка с голубыми глазами. «Это было омерзительно», – завершает он.

Позднее причина появления этого ребёнка будет объяснена в фильме: в телефонном разговоре Бертон вспомнит, что незадолго до полёта в гостях видел очень похожего новорождённого. Следовательно, мыслящий Солярис «вытащил» это воспоминание из его памяти. Но всё не так просто...

В мире Тарковского дети всегда связаны со светлыми чувствами. «Каток и скрипка», «Иваново детство» – настоящие поэмы о подростках, воспевающие их возраст. Почему же единственный раз, только в «Солярисе», образ ребёнка оказывается у него связан с такими сильными негативными эмоциями?

Позволим себе предположить, что в этом эпизоде Бертон пересказывает образ из финала «Космической одиссеи» Стенли Кубрика, фильма, который привёл Тарковского в бешенство и вдохновил на съёмки «Соляриса».

"Дитя звёзд" из финала "Космической одиссеи 2001"

Тарковский, который, напомним, воспринимал человечество скорее в христианской парадигме, конечно, вряд ли мог с сочувствием отнестись к этой достаточно циничной концепции американского коллеги.

Плёнки и винил (с)

О городе и костре

1. Город
Продолжительный эпизод путешествия по футуристическому городу выполняет, как всегда у Тарковского, несколько задач как сюжетного, так и смыслового уровней. Во-первых, благодаря тому, что эта поездка такая продолжительная (начинается при дневном свете и заканчивается в ночной темноте), мы понимаем, что основная часть поверхности Земли будущего покрыта гигантским городом, и показанный в предыдущих эпизодах дом и сад с прудом – островок природы и традиционного уклада посреди урбанистической цивилизации. Этот образ островка, окружённого стихией, потом отзовётся в финале фильма.

Во-вторых, режиссёр, признававшийся в своей нелюбви к жанру фантастики, решил свести к минимуму необходимый для неё антураж: космодромы, ракеты, скафандры... И именно эти кадры берут на себя задачу передать образы скорости, движения, преодоления пространства.

(И, хотите или нет, но они вызывают неизбежные ассоциации со знаменитым движением вне пространства и времени из «Космической одиссеи» Стенли Кубрика, с которой «Солярис» так или иначе спорит и состязается).

2. Бертон и сын
В этом эпизоде, кроме того, развивается такая важная тема для всего фильма, как отношения отцов и детей, а точнее, их разобщённости. Видно, что во время поездки Бертон погружён в свои мысли и ни о чём не говорит с откровенно скучающим сыном (ещё раньше он говорил в доме Криса, что не знает, где оставить его).

Это опять же немаловажно с учётом итога картины, где происходит воссоединение отца и сына. В городском окружении люди словно теряют связь не только с природой, но и друг с другом. Звуковой фон передаёт хаос и дисгармонию этой среды. Нормальное человеческое общение здесь попросту невозможно.

3. Огонь
Протяжённая сцена поездки (в оригинале она была ещё несколько длиннее) резко обрывается возвращением на идиллический сельский «островок» вокруг родительского дома Криса. Эта его последняя ночь на Земле перед полётом в неизведанное, и он проводит её, разбирая свои архивы и сжигая лишние бумаги, словно мосты, связывающие его с прошлым.

Сам режиссёр писал об этом:

Так в фильм входит ещё одна стихия: наряду с водой (река из первых кадров, дождь), воздухом (шум ветра в деревьях и имитация этого звука на станции), землёй (жестяная коробка, которую берёт с собой Крис) появляется огонь. Эта стихия в фильме всегда связана с памятью: в костре Крис пытается сжечь своё прошлое, на захваченной в космос плёнке, где сняты эпизоды его детства, тоже горит костёр. Крис попытается избавиться от прошлого, отправив копию своей жены Хари на ракете и при этом получит ожог...

Плёнки и винил (с)

О станции и её обитателях

1. Станция
За Крисом закрывается дверь, и он оказывается на станции, у которой странно заброшенный вид. По ней скачут резиновые мячики и здесь звучит тревожный фон из электронных шумов, составленный Эдуардом Артемьевым.

Эскиз декораций

Слово художнику Михаилу Ромадину, создателю этих декораций:

Так что бардак, царящий на станции, по замыслу режиссёра – знак земного, обжитого, человеческого пространства в противовес холодной упорядоченности космических станций и звездолётов типичной научной фантастики.

2. Снаут
Как мы узнаём из дальнейших событий, Солярис – «это что-то с совестью». Океан ставит людей перед лицом их стыда и вины, и у каждого обитателя станции своя реакция на этот стыд. Гибарян, например, не выдержал и покончил с собой. Снаут – мучается. Его можно было бы охарактеризовать как светского интеллигента. Он не знает, как ему вырваться из этого круга мук совести и всё, что он пытается сделать, – это заглушить их алкоголем. Он сам говорит, что безумие для него было бы лучшим избавлением от происходящего. Общение Криса с ним строится на сплошных недомолвках. Например, он говорит: «Послушай, Снаут...», – после чего встаёт и уходит. В начале знакомства у них слишком разный опыт и взгляды для полноценного общения.

3. Гибарян
В случае с Гибаряном разговор происходит посредством экрана, он обращается к Крису словно из царства мёртвых. Мы снова (не в последний раз) встречаем приём «фильм в фильме».

Учёный покончил с собой с помощью шприца. Так же, как и жена Криса Хари, к которой он точно так же опоздал

Гибарян тоже выражает идею воздействия на Солярис жёстким излучением, однако цели его – не просто исследование, а попытка установить контакт, найти общий язык с Океаном. Это более человечная позиция, чем у Криса или Сарториуса. Недаром каюта Гибаряна полна предметов быта, книг, а на двери наклеен детский рисунок с неровной надписью «ЧЕЛОВЕК».

4. Сарториус
Он не зря носит имя, заканчивающееся на латинское -ус и звучащее от этого наукообразно. Он предпочитает не замечать совести, пытаясь рассуждать обо всём в духе холодной рассудочности. Это самый антипатичный режиссёру обитатель станции.

Мы не знаем, какие воспоминания возвращает ему Солярис, но если принимать эти образы за воплощенную совесть, то у Сарториуса она маленькая, вот такая.

Его закрытость обозначается и тем, что Крис (и зритель вместе с ним) не может попасть в его каюту.

Сарториус разделяет те же взгляды на науку и истину, которые ещё совсем недавно в разговоре с Бертоном исповедовал сам Крис. Но сейчас, услышав их со стороны, он возмущается. Эта его реакция уже свидетельствует о том, что он начинает меняться.

Посмотрев запись с Гибаряном, словно побывав в царстве мёртвых, и увидев его самоубийство, которое явно живо напомнило ему об аналогичной смерти жены, Крис погружается в сон. И в этом сне Солярис возвращает ему из мёртвых его жену...

Плёнки и винил (с)