Список: или рулетка полной случайности
Не разговаривайте с женщиной наедине о философии.
Не обсуждайте с увлечением происхождение планет.
Не торопитесь, как помешанный, ей показать, что есть в картофеле
Крахмал, затеяв получение его по схемам из газет.
Наедине не надо женщине читать весь вечер публицистику
И уж тем более рассказывать от А до Я "Войну и мир",
И, ожидая благ обещанных, анализировать статистику,
Безостановочно доказывать, что ждёт чума весь этот пир.
Но лишь весомую затрещину Вы заслужили в лучшем случае,
А в худшем - это преступление, а Вы - преступник иль глупец.
ОЧАРОВАТЬ старайтесь женщину и, болтовней её не мучая,
Вы в НЕЙ ищите увлечение, Любовь и счастье наконец.
Не разговаривайте с женщиной
Автор: Евгений Тутушкин
Часть V. Глава XIV ( Фрагмент )
Зоя совсем не знала Государя, но она отлично помнила ту суматоху, которая поднялась в институте, когда туда приехал Император с Императрицей.
Её тогда охватило такое волнение, что она даже не видала ясно их лиц.
Что-то светлое, сияющее, не похожее на людей проходило по залам, кто-то говорил стихи, весь институт, колыхаясь, как море, белыми передниками, приседал в почтительном глубоком реверансе.
Сама Зоя, тогда воспитанница шестого класса, танцевала характерную венгерку с воспитанницей Седовой и сама себя не помнила от счастья и волнения.
Когда Государь уезжал, барышни вытащили у него из кармана платок, из-за этого платка был страшный спор, потом этот платок разорвали на части, и у Зои и до сих пор в шкатулке с её подвенечными флердоранжами (1), венчальными свечами, воском с волосами её Вали, взятыми при её крещении, хранится маленький кусочек батиста от Государева платка.
Всё, что случалось в жизни её отца, а теперь её мужа, хорошего, случалось Монаршею милостью.
Вот и недавно, когда Александр Иванович получил Морочненский полк, Таня и кухарка поздравили Зою Николаевну с Монаршею милостью, и Таня заказала в булочной большой крендель с ванилью и изюмом и подала его к чаю по случаю Монаршей милости.
Без слёз и умиления Зоя не могла слушать Русского гимна, и всё, что касалось Государя и России, было для неё свято.
В новой России вместо Государя будет народ.
"Сам народ, -- говорил Кноп, -- через своих избранников будет вершить все свои дела".
Кноп много объяснял ей о великом значении прямого, равного, тайного и всеобщего голосования и называл его священной четырёхвосткой.
Оставшись одна, Зоя достала небольшой ученический атлас, развернула карту Российской империи и, сморщив белый лоб и нахмурив брови, углубилась в воспоминания институтской географии.
Географию она любила, и по географии у неё всегда было двенадцать.
Она смотрела на большие зелёные пространства, по которым змеились чёрные реки, где не было железных дорог и очень редко виднелись надписи странных, не виданных городов.
Якутск, Енотаевск, Колымск, Петропавловск, Гижига, -- читала она.
Она спускалась ниже к скромному бледно - жёлтому пятну, окружённому коричневыми горами, читала названия Пржевальск, Джаркент, Кокчетав и думала, как там будут избирать и как оттуда на оленях, на собаках, на лошадях, через леса и горы, через тайги и тундры, через пустыни и степи поедут все эти самоеды, якуты, буряты, киргизы и будут вершить вместо Государя дела России...
И Таня будет вершить, и их денщик Ибрагимка, татарин, косолапый, всему смеявшийся и ничего не понимавший, которого Зоя и за человека не считала.
Она высказала свои сомнения Кнопу.
-- Что же, если выберут, -- сказал Кноп.
Он говорил ей о Думе.
Она вспоминала картинки заседаний Думы, вспоминала свои впечатления о посещении Думы и рослую осанистую фигуру с барскими широкими жестами Родзянки.
Государь или Родзянко?..
"Ну, конечно, Государь. Родзянко был человек, а Государь..."
Но она не смела сказать того, что думала, Кнопу.
Она чувствовала, что у Кнопа, как и у всех, кто с ним, развита такая почему-то страшная ненависть и злоба к Государю, и говорить об этом не стоило.
Но странно было думать, что якуты, буряты, самоеды, Таня и Ибрагим вместе с Родзянкой будут решать все русские дела, объявлять войны, заключать мир, посылать посольства.
"Да станут ли с ними ещё и разговаривать там, в Европе?" -- думала Зоя Николаевна, но молчала.
Дальше, по рассказам Кнопа, выходило совсем чудесное, как в сказке.
Войско и полиция, суд и тюрьмы уничтожались за ненадобностью.
Главная причина всех человеческих преступлений -- деньги, отменялись.
Всё, что нужно человеку для жизни -- пища, одежда, жилище, -- всё это будет общее и будет выдаваться людям по мере надобности бесплатно.
"Будет ли это хорошо, -- думала Зоя Николаевна. -- Вот уже теперь ввели карточки на сахар, на муку, в интендантском складе выдают по квитанциям крупу и консервы и не даром, а за деньги, и то сколько мучиться приходится, стоя в очередях и переходя от барышни к чиновнику и от чиновника к приказчику, и сколько злоупотреблений и зависти. Одним почему-то дают, другим нет.
Прежний порядок был куда проще, -- зашёл, взял и заплатил.
Она высказала свои сомнения на счёт практичности такой системы Кнопу, но тот пожал плечами, сказал: "Обывательская психология", -- и стал длинно и подробно рассказывать ей об обмене труда на продукты.
Труд писателя, чиновника, художника, актёра приравнивался к труду сапожника, землепашца, скотовода, высчитывался и как-то волшебно обращался в право на комнату, на постель, на одеяло, на кусок хлеба, обед в общей столовой, бутылку пива, кресло в театре.
В воображении Зои появлялись табуны, стада людей, которые что-то делали, а больше вместе ели и сидели по театрам.
Было необычно, нежизненно и в общем непонятно.
-- Но если я не хочу быть вместе, в общей столовой, а хочу быть у себя за столом, чтобы Таня мне служила, и сидеть со своею посудою, и есть то, что я хочу?
-- Этого уже нельзя будет, милая барынька, -- говорил Кноп, и на лице его было написано: ежели бы ты не была такая хорошенькая, я бы с тобою и разговаривать не стал. -- Равенство требует отмены собственности.
Но, когда затронули вопросы любви, Зоя Николаевна пришла в ужас.
Этот деликатный вопрос Кноп поручил Ниночке. Но только Ниночка начала говорить, как Зоя Николаевна заплакала и замахала руками.
-- Это какие-то собачьи понятия, -- воскликнула она. -- И не говори, милая Ниночка, родная моя, не говори. Мне просто гадко это слушать. Это и вообще-то гадость, а так, как ты говоришь, с любым мужчиной, хоть на полчаса. Нет, нет, оставь! А дети! Как же дети! -- с отчаянием закричала она и, став пунцово - красной, убежала в другую комнату.
-- Ах, как сильны буржуазные предрассудки! -- вздыхая говорил Кноп, когда Ниночка рассказала ему результаты своего разговора о свободной любви.
Социал - демократический рай новой России казался Зое Николаевне далеко не раем, а грязной толпой, мечущейся безпорядочно от удовольствия к удовольствию и не сдержанной никаким трудом.
Всё было смутно и неясно, и прозревать она стала только тогда, когда к ней однажды вечером нагрянули вместе с Кнопом и Ниночкой весёлая шумная компания из Осетрова, Гайдука и Шлоссберга и с ними какая-то странная девица, свысока протянувшая Зое Николаевне холодную руку, устремившая на неё большие светлые русалочьи глаза и назвавшая себя "товарищ Дженни".
из романа - эпопеи Петра Николаевича Краснова (*) - «От Двуглавого Орла к красному знамени»
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) из романа - эпопеи Петра Николаевича Краснова - Военная коллегия Верховного суда СССР объявила решение о казни Краснова П. Н., Краснова С. Н., Шкуро А. Г., Султана Клыч - Гирея, Гельмута фон Паннвица с обоснованием: «… вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооружённую борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско - диверсионную и террористическую деятельность против СССР».
(1) в шкатулке с её подвенечными флердоранжами - Флёрдоранж — цветки померанцевого дерева, которые служили частью свадебного наряда невесты в разных странах. Появился вместе с модой на белые венчальные платья, примерно в 30-х годах XIX века.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
( Художник Барбара Яскевич )
